Где Ангел не решится сделать шаг

Азкаэллон отвернулся.

— Капитан Красный Нож. Вам повезло, что мы не сбили ваш корабль. Подобное прибытие без предупреждения безрассудно. Орудийные расчеты оперативной группы находятся в повышенной боевой готовности.

— Удача не имеет к этому отношения, — живо ответил Красный Нож, — и у меня нет времени на этикет.

Пока он говорил, остальные Космические Волки спустились следом на посадочную палубу, развернувшись неровным строем, который неопытный глаз мог посчитать небрежным, почти беспорядочным.

Азкаэллон впервые заметил присутствие рунического жреца, стоящего в тени Красного Ножа. Доспех волчьего священника был украшен резными костями, лишенный забрала шлем, очевидно, вырезали из огромного волчьего черепа. Жрец настороженно стоял за плечом своего командира, рука постоянно находилась на рукояти зазубренного психосилового меча. Сангвинарный гвардеец бессознательно повторил жест жреца, опустив руку на эфес карминового меча.

— Я вижу, — сказал он, — что вы не только нарушаете простые правила флотского протокола, но также игнорируете эдикт Императора.

Кровавый Ангел кивнул на рунического жреца.

— Ты знаешь, псайкеры запрещены среди Легионес Астартес.

Священник ответил на языке, который Азкаэллон не смог понять, но узнал фенрисийский говор. Красный Нож коротко кивнул.

— Кровавый Ангел, мой боевой брат Штиль не колдун, и он прощает тебя за ошибку. Это частое недоразумение.

— Он не может ответить мне лично, на имперском готике?

— Нет, — ответил капитан, — мой скальд говорит только на нашем древнем языке. Это традиция, понимаешь?

— Нет, — тон Азкаэллона стал холоднее, — и я снова повторяю: Никейский эдикт запрещает использование психических сил. Твоего… жреца… следует вернуть в строевые части и больше не разрешать ему иметь дело с варпом.

Штиль издал шипящий звук, но Красный Нож усмирил его одним взглядом.

— Его сила чиста. Она идет от Фенриса, как и моя. Это единственное объяснение, которое ты получишь от меня, — он взмахнул рукой. — Будем продолжать в том же духе или перейдем к делу? Что выберешь, командир гвардии?

Азкаэллон мгновенье размышлял над идеей отправить наглых Волков в корабельный карцер «Гермии» или вышвырнуть их вместе с «Громовым ястребом» в космос.

— Тогда у меня вопрос, Космический Волк. Почему вы прервали наш переход? Эта флотилия должна была ответить на очень важный вызов, а ваше неожиданное прибытие задержало нас.

— Я прекрасно осведомлен о ваших планах, — ответил ему Красный Нож, — вот почему мы так спешили прибыть в систему Нартаба до вашего отбытия. Имматериум становится неспокойным, а вы единственный контингент Кровавых Ангелов в непосредственной близости, до которого мы могли добраться, — он прикрепил шлем к поясу. — Мое подразделение получило приказ о переходе во временное подчинение вашему примарху Сангвинию. — Капитан протянул руку, один из его воинов открыл сумку из высушенной звериной кожи, достал тубу с посланием и протянул ее командиру. Красный Нож вынул из футляра лист фотопергамента.

Азкаэллон принял предложенный документ и просмотрел его. Его внимание привлекла термическая печать, выжженная на полупрозрачной бумаге. Узор печати напоминал странный математический символ с глазом посередине, обращенным вверх.

— Этот приказ исходит непосредственно от лорда Малкадора Сигиллита, регента Терры. Мой повелитель лорд Русс подтвердил его, — пояснил волчий капитан, — и он не может быть отменен.

— Вы доставили его с самой Терры… — сказал Азкаэллон, не поднимая головы и вчитываясь в каждое слово.

— Нет. Нам поручили это задание, потому что мы были ближе всех к вам. Мы отправимся вместе с вами на «Красную слезу», ко двору Ангела. Как можешь увидеть из слов Сигиллита, главное — это время.

Тем не менее в переданном Красным Ножом документе было много неясного, и помимо основного смысла приказа из него немногое можно было понять. То, что документ и приказы были подлинными, не вызывало сомнения — фотопергамент был телекинетически расшифрован связанным специалистом-астропатом и все соответствующие коды и цифровые фразы были на месте. Но в нем почти не объяснялось, почему Малкадор вдруг решил отправить группу Космических Волков сопровождать Великого Ангела. Наконец Азкаэллон поднял глаза и встретил холодный взгляд Красного Ножа.

— А какова твоя задача, капитан?

— Как обычно, служить Императору Человечества и защищать Империум от всех угроз.

Благородное лицо Азкаэллона нахмурилось.

— Был бы признателен за более подробное объяснение.

— Не сомневаюсь.

С каждой секундой терпение сангвинарного гвардейца истощалось. Он приблизился и понизил голос, чтобы его не услышали другие.

— Думаешь, я смирюсь с тем, что эта информация вне моей служебной необходимости? Я командир избранных Ангела. В этом легионе нет никого выше меня по званию, за исключением самого примарха.

Красный Нож кивнул, не реагируя на растущее раздражение Кровавого Ангела.

— Я знаю это. Все, что могу сказать тебе, мы здесь… — Космический Волк замолчал, подбирая нужные слова. — Мы здесь, чтобы наблюдать.

— Вы — наблюдатели? — эта мысль казалась абсурдной. Представить сынов Русса в качестве стражников, в то время как где-то шла война, было невозможно. Это противоречило всему, что Азкаэллон знал о них.

— Мы согласны называть это таким образом, — ответил Красный Нож. — У меня нет желания и дальше задерживать отправку флотилии. Если ты предоставишь нам временное жилье, я со своим отделением… не стану вмешиваться в твои дела.

Азкаэллон пытался разглядеть в непроницаемом выражении лица капитана хоть какие-то признаки отговорок, но не смог. И как бы он ни хотел еще больше расспросить Космического Волка, огромный флот Ангела будет ждать в назначенном месте «Гермию» и остальные силы оперативного соединения «Игнис». Дальнейшая задержка была непозволительна.

— Позаботьтесь о запросах капитана Красного Ножа, — приказал наконец сангвинарный гвардеец, подозвав серва легиона коротким жестом. Азкаэллон отвернулся от Космических Волков и пошел прочь.

— Обеспечить безопасность корабля! — отдал он резкий приказ. — Свяжитесь с «Игнис» и приступайте к процедуре входа в имматериум.

Он поднял голову и увидел, что легионер все еще наблюдает с площадки наверху. «Мерос. Тот, кто получил ранение». На лице воина читался вопрос, и Азкаэллон поморщился, разделяя его сомнения.

— Он здесь! Он здесь! — помощник маршала Заубера ворвалась в кабинет, находясь в состоянии, близком к панике и восторгу одновременно. Ее звали Розин, и маршал принял девушку на работу как по причине компетентности, так и из-за приятной внешности. В его профессии последнее было редкостью, потому что запутанная политическая система колонии состояла в основном из стариков и отмеченных шрамами ветеранов войны. Они были людьми, которые, казалось, возвели в ранг искусства свою непривлекательность, несмотря на пышные наряды, высокие должности и звания, присваиваемые друг другу.

Большинство из них были уже мертвы. Маршал откинул все мысли и выбрался из-за стола, не обращая внимания на накопившиеся груды инфопланшетов, которые он мимоходом подвинул. Заубер направился к двери и широкой лестнице, которая вела спиралью вдоль стен зала заседаний на первый этаж.

По стенам и ковру струился насыщенный красноватый свет, похожий на старую кровь, придавая знакомым коридорам и ступеням призрачный и нереальный облик.

Нет. Не призрачный, это было неверное слово. Кошмарный.

Все было таким. Свет, стены и пол, все было неправильным. Розин следовала по пятам, и маршал понял, что она тоже была неправильной. Ее голос был высоким и нервным, не таким, как прежде. Словно она постоянно находилась на грани истерики.

Звучал ли голос Заубера так же, как и ее? Он хотел спросить, но боялся, что она скажет: «Да, вы действительно говорите так, словно сходите с ума». Он хотел спросить ее, слышит ли она те же самые звуки на границе сознания, похожие на шепот или шелест переворачиваемых страниц. Видит ли краем глаза странные отблески? Призраков в зеркалах и отражениях?