Фурии Кальдерона

Лицо Бернарда было восково-бледным как у покойника, и на мгновение горло у Исаны сдавило от панического страха. Однако грудь его поднялась и опала — он с трудом, но дышал, и она закрыла глаза, снова успокаиваясь. Его укутали мягкими шерстяными одеялами, оставив открытой только правую ногу, всю залитую кровью. Кто-то перевязал рану на бедре, но Исана видела, что пропитанную кровью повязку уже надо менять.

— Исана, — прохрипела старая Битте. — Я сделала все, что могла, детка. Не больше, чем можно добиться иголкой и нитью.

— Что случилось? — спросила Исана.

— Мы не знаем, — вздохнула Битте, присаживаясь на ближайшую скамью. — У него страшная рана на бедре. Возможно, это зверь, хотя такую можно нанести и топором, и клинком. Похоже, он сумел наложить себе жгут и перекрутить раз или два. Может, нам удастся спасти ногу — но он потерял слишком много крови. Он в забытьи, и я не знаю, очнется ли он.

— Ванна, — сказала Исана. — Нам нужно погрузить его в теплую воду.

Битте кивнула.

— Я уже послала за ней. Сейчас принесут.

— И приведите сюда Тави. Я хочу услышать, что случилось с моим братом.

Битте печально посмотрела на Исану.

— Тави с ним не вернулся домой, детка.

— Что?

Страх снова захлестнул ее — мгновенный, ледяной, ужасный. Ей пришлось сделать усилие, чтобы отогнать его, но она умело скрыла это, поправляя упавшую на лицо прядь волос. Она должна казаться спокойной, уверенной.

— Не вернулся с ним?

— Нет. Его здесь нет.

— Его нужно отыскать, — сказала Исана. — Гроза ведь. Он там совсем беззащитен.

— Только безмозглый Линялый выйдет в такую грозу, детка, — ровным голосом возразила Битте. — Он вышел проверить, крепко ли заперт хлев, там и нашел Бернарда. Говорят, фурии берегут дураков и детей. Может, они и Тави помогут… — Она подалась к самому уху Исаны. — Потому что кто-то другой ничего не в силах сделать.

— Нет, — настаивала Исана. — Нам нужно найти его.

Несколько мужчин спустились по лестнице, таща большую медную ванну. Они поставили ее на пол рядом с ними и с помощью детей принялись наполнять водой.

— Исана, — сказала Битте твердым, почти ледяным тоном. — Ты устала. Ты единственная из всех, кого я знаю, способна вернуть Бернарда, но я не уверена, что тебе удастся даже это, не говоря уж о том, чтобы найти Тави в такую погоду.

— Все равно, — не сдавалась Исана. — Я отвечаю за Тави.

Рука старой Битте, теплая и неожиданно сильная, крепко сжала ей запястье.

— Мальчик на улице в грозу. Он уже нашел убежище, Исана. Или уже мертв. Ты должна сосредоточиться на том, что можешь еще сделать, — или Бернард тоже умрет.

Страх, беспокойство снова подступили — в унисон с нараставшей в ней паникой. Тави. Она не должна была с головой уходить в приготовления, не должна была позволить Тави провести ее. Она в ответе за него. Образ Тави, застигнутого грозой, растерзанного в клочья ветрогривами, стоял у нее перед глазами, и она не удержалась от стона.

Она открыла глаза. Руки ее дрожали. Исана посмотрела на Битте.

— Мне нужна будет помощь, — сказала она.

Старая Битте кивнула, но выражение лица ее было тревожным.

— Я переговорила с нашими женщинами, и они дадут все, что могут. Но этого может не хватить. Без умелого заклинания воды у нас не будет шансов спасти его, и даже так…

— Только женщины? — вскинулась Исана. — А Отто, а Рот? Они же стедгольдеры. Они многим обязаны Бернарду. Да если на то пошло, почему они до сих пор не позаботились о нем?

Старая Битте болезненно скривилась.

— Они не помогут, Исана. Я уже просила.

Долгое мгновение Исана потрясенно смотрела на старуху.

— Они… что?

Битте опустила взгляд.

— Они не помогут. Ни один из них.

— Именем фурий, почему?

Старуха покачала головой.

— Не знаю. От грозы все дерганые, особенно стедгольдеры… Они тревожатся о своих, которые остались дома. И Корд постарался как мог.

— Корд? Он здесь? Не в хлеву?

— Ага, детка.

— Где Уорнер?

Битте поморщилась.

— Старый дурак. Уорнер только что не набросился на Корда. Сыновья Уорнера забрали его наверх. Эта их девчонка уговорила его принять горячую ванну — он ведь как приехал, так еще умыться не успел. Если бы не это, они бы вцепились друг другу в глотку еще час назад.

— Проклятые вороны, — зарычала Исана и поднялась на ноги.