Две твердыни

— Ну и спите, хозяин. Кладите голову мне на колени.

Так и застал хоббитов Голлум, который через несколько часов вернулся, сполз по тропе из темноты сверху. Сэм сидел, опершись спиной о камень, опустив голову набок, и громко сопел. Голова Фродо лежала у него на коленях. Одну смуглую ладошку Сэм положил на лоб своему хозяину, другую — ему на грудь. Лица у обоих были спокойны.

Голлум посмотрел на них. Странное выражение появилось на его худом, голодном лице. Огоньки в зрачках погасли, глаза стали матово-серыми, усталыми. Голлум болезненно съежился, отошел на несколько шагов, посмотрел в сторону перевала и затряс головой, будто его раздирали внутренние сомнения. Потом он вернулся, медленно протянул вперед трясущуюся руку и очень осторожно потрогал колени Фродо. Если бы в это мгновение кто-нибудь из спящих проснулся и увидел Голлума, он бы подумал, что перед ними очень старый, сгорбленный от груза прожитых лет, изможденный хоббит, который прожил так долго, что остался за пределами своего времени: без друзей и родных, далеко от лугов и рек своей молодости, — несчастный, усталый и голодный старик.

От тихого прикосновения Фродо зашевелился, негромко вскрикнул во сне, разбудив Сэма. Голлум отпрянул, Сэм его увидел и решил, что он подбирается к его хозяину.

— Эй, ты! — закричал он сердито. — Что ты замыслил?

— Ничего, ничего, — тихо ответил Голлум. — Господин хороший.

— Знаю, что хороший, — сказал Сэм. — А тебя где носило? Уходишь, как вор, и приходишь, как вор, прохвост старый.

Голлум попятился, зеленые огоньки опять загорелись под его тяжелыми веками. Сейчас, когда он скорчился на полусогнутых ногах и вытаращил глаза, он стал похож на паука. Благостное мгновение безвозвратно исчезло.

— Как вор, как вор! — заскрипел он. — Хоббиты всегда вежливы, всегда благодарны. Добрые хоббиты! Смеагол ведет их тайными тропами, которые, кроме него, никто не нашел. Он устал, пить хочет, да, голоден и хочет пить, и он помогает им, ищет дорогу, а они говорят: вор, вор! Нечего сказать, добрые друзья, Прелесть моя!

Сэму стало немного совестно, хотя Голлуму он все равно не верил.

— Извини, — сказал он. — Извини, но ты меня застал спящим, я не должен был спать, потому и обозлился. Хозяин так устал, что я его уговорил заснуть. Нескладно все вышло. Ну извини. А где ты был?

— На воровском деле, — отрезал Голлум. Зеленые огни в его глазах не гасли.

— Не хочешь говорить, и не надо, — сказал Сэм. — Это наверняка недалеко от правды. Сейчас мы все пойдем красться дальше, как воры. Который час? Ночь или уже утро?

— День, — ответил Голлум. — Утро было, когда хоббиты заснули. Очень глупо и очень опасно. Хорошо, что Смеагол рядом был, ходил, как вор.

— Вот заладил, — оборвал его Сэм. — Хватит, пора будить хозяина.

Он ласково откинул волосы со лба Фродо и, наклонившись, зашептал:

— Вставайте, хозяин, пора вставать!

Фродо поежился, открыл глаза и, увидев склонившегося над ним Сэма, дружески улыбнулся.

— Ты меня рано будишь, Сэмми, еще темно!

— Тут все время темно, — ответил Сэм. — Но Голлум пришел и говорит, что уже наступил день. Так что простите меня, надо идти дальше. Последний рывок.

Фродо глубоко вздохнул и сел.

— Последний рывок? — переспросил он. — Привет, Смеагол! Нашел чего-нибудь поесть? Отдохнул?

— Ни еды, ни сна, ничего Смеаголу не досталось, — объявил Голлум. — Смеагол вор.

— Не придумывай себе прозвищ, Смеагол, ни истинных, ни ложных, — сказал Фродо. — Не надо!

— Смеагол взял, что ему дали, — ответил Голлум. — Это прозвище ему дал добрый господин Сэм, премудрый хоббит.

Фродо посмотрел на Сэма.

— Да, уж простите, — сказал Сэм. — У меня это слово вырвалось, когда я вдруг проснулся и увидел его около вас. Я извинился, но если так дальше пойдет, могу свои извинения назад забрать.

— Лучше забудем об этом, — сказал Фродо. — Слушай, Смеагол, надо поговорить. Скажи мне, а мы не сможем дальше сами найти дорогу? Перевал отсюда видно, тут уже недалеко; если мы дальше сами отправимся, можешь считать наш уговор выполненным. Ты сдержал слово и свободен, возвращайся в края, где хватает еды, иди, куда хочешь, только не к слугам Врага. Может быть, я потом смогу тебя наградить, а если не я, то кто-нибудь из моих друзей, кто обо мне не забудет.

— Нет, нет, еще рано! — взвизгнул Голлум. — Еще нельзя! Хоббиты сами не найдут дорогу, нет! Еще будет туннель. Смеагол пойдет с вами. Ему нельзя спать. Нельзя есть! Еще нельзя.