Танцор у гроба

Перси задумчиво посмотрела на двигатель.

— Ну? — настаивала Сакс. — Где домкрат?

— Он сомнет наружный кожух.

— Не сомнет, если поставить его сюда. — Сакс указала на балку, крепящую двигатель к стрингеру, отходящему к фюзеляжу.

Перси осмотрела балку.

— Такого маленького домкрата у меня нет.

— Зато у меня есть. Сейчас принесу.

Быстро сходив к своей машине. Сакс вернулась с телескопическим домкратом. Не обращая внимания на вопящие от боли колени, она взобралась на козлы.

— Попробуйте поставить вот сюда, — она прикоснулась к картеру двигателя. — Это профилированная сталь.

Пока Перси устанавливала домкрат. Сакс с восхищением разглядывала сложную конструкцию двигателя.

— И сколько в нем лошадей?

— Мы измеряем мощность не в лошадиных силах, — рассмеялась Перси. — Мы используем фунт силы. Это турбовентиляторные двигатели «Гаррет-731». Каждый развивает тягу три тысячи пятьсот фунтов.

— Невероятно, — улыбнулась Сакс. Вставив рукоятку в домкрат, она начала ее крутить, чувствуя знакомое сопротивление. — Никогда не приходилось бывать так близко к турбинному двигателю. Но я всегда мечтала прокатиться на реактивном автомобиле по высохшему соленому озеру.

— Это не реактивный двигатель в прямом смысле. Таких сейчас почти не осталось. Ну, разве что на сверхзвуковых «Конкордах». Разумеется, и на военных самолетах. А это турбовентиляторный двигатель. Как на авиалайнерах. Видите эти лопасти? По сути дела, это воздушный винт с постоянным шагом. Реактивный двигатель очень неэффективен на малых высотах. А эти позволяют экономить до сорока процентов топлива.

Учащенно дыша. Сакс крутила рукоятку домкрата. Перси, подперев плечом кольцо, не такое уж большое, но очень тяжелое, надавила изо всех сил.

— Значит, вы знаете толк в машинах? — спросила Перси, тоже задыхаясь.

— Это у меня от отца. Он их обожал. Мы проводили целый день, разбирая его машину на отдельные детали и собирая снова. Когда отец не был на дежурстве.

— На дежурстве?

— Он тоже был полицейским.

— И у вас бзик по поводу техники? — спросила Перси.

— Нет, у меня бзик по поводу скорости.А вот если он есть, лучше обзавестись также бзиком по поводу подвески, трансмиссии, двигателя и так далее, иначе быстро ехать не получится.

— А самолет вы когда-нибудь водили? — спросила Перси.

— "Водила"? — улыбнулась привычному слову Сакс. — Нет. Но, наверное, стоит об этом подумать, раз под этой крышкой прячется такая мощь.

Не обращая внимания на ноющие мышцы, она сделала еще несколько оборотов. Кольцо со стоном и скрипом подошло к своему месту.

— Не знаю... — неуверенно начала Перси.

— Почти встало!

Раздался громкий скрежет, и кольцо вошло в крепление. Плоское лицо Перси расплылось в слабой улыбке.

— Гайки затягиваются динамометрическим ключом? — спросила Сакс, вставляя в отверстия болты.

— Да, — откликнулась Перси. — Я использую усилие: «До тех пор, чтобы они не открутились ни за что на свете».

Сакс затянула гайки ключом с храповиком. Позвякивание металла о металл вернуло ее в те дни, когда она училась в школе, и выходные они проводили вдвоем с отцом. Запах бензина и машинного масла, аромат, доносящийся из кухни...

Проверив работу Сакс, Перси сказала:

— Остальное я закончу сама.

Она принялась соединять провода электронных компонентов. Сакс заворожено следила за ней. Через какое-то время Перси оторвалась от двигателя.

— Спасибо, — тихо произнесла она. И запоздало спохватилась: — А вы зачем сюда приехали?

— На месте катастрофы самолета мы обнаружили какой-то материал, и есть основания считать его остатками бомбы. Однако Линкольн хочет убедиться, что этот материал не является частью самолета. Это светло-коричневая латексная резина, печатная плата. Вам в голову ничего не приходит?

Перси пожала плечами.

— В «Лире» тысячи резиновых манжет. Возможно, какие-то из латекса, я понятия не имею. А печатные платы... Их тоже не меньше тысячи, — она кивнула в сторону верстака и шкафов. — Платы лежат отдельно, в зависимости от того, в состав какого оборудования они входят. А манжет там полно. Выбирайте какие хотите.

Подойдя к верстаку. Сакс начала отбирать в пакетик все куски резины коричневого цвета.

— А я решила, вы приехали, чтобы меня арестовать, — не оборачиваясь, бросила Перси. — Засадить в тюрьму.

«Хорошо бы», — мысленно отметила Сакс. Однако вслух она произнесла:

— Нет, только за образцами. Много еще работы? — помолчав, добавила она. — Я имею в виду, с самолетом?

— Только контрольный запуск и проверка мощности. Еще я хочу взглянуть на окно — то, которое заменил Рон. Не очень-то приятно терять окно на скорости четыреста миль в час. Вы не могли бы передать мне тот ключ?

— Я как-то потеряла на ста милях, — заметила Сакс, протягивая ей инструмент.

— Что?

— Лобовое стекло. Преступник, которого я преследовала, выстрелил из ружья. С двух стволов, дробью. Я успела пригнуться. Но стекла как небывало... Должна сказать, прежде чем я успела схватить мерзавца за шиворот, мне в рот залетело не меньше десятка жуков.

— А я-то думала, что это только у меняжизнь, полная приключений! — вздохнула Перси.

— В основном работа в полиции — смертельная скука. А платят за те пять процентов, когда вырабатывается адреналин.

— Где-то я уже это слышала, — сказала Перси, подключая к электронным компонентам двигателя переносной компьютер. Постучав по клавиатуре, она спросила, не отрываясь от экрана: — Так чем же это можно объяснить?

Заглянув ей через плечо, Сакс увидела на экране компьютера мелькающие цифры.

— Не понимаю, вы о чем?

— Ну... эту напряженность. Между нами. Вами и мной.

— Из-за вас едва не погиб мой друг. Перси покачала головой.

— Дело вовсе не в этом, — рассудительно произнесла она. — Ваша работа сопряжена с риском. Вы сами решаете, идти на него или нет. И Джерри Бэнкс не был зеленым новичком. Тут что-то другое, я это почувствовала еще до того, как Джерри был ранен. При самой первой нашей встрече, дома у Линкольна Райма.

Молча вытащив из двигательного отсека домкрат. Сакс рассеянно его закрутила. Детали одна за другой вставали на место. Перси размахивала отверткой словно дирижерской палочкой. У нее действительно были волшебные руки.

— Все дело в нем, да? — наконец спросила она.

— В ком?

— Вы прекрасно меня поняли. В Линкольне Райме.

— Вы считаете, я ревную? — деланно рассмеялась Сакс.

— Да, считаю.

— Вздор какой-то!

— Вас с ним связывает не только работа. По-моему, вы его любите.

— С чего вы взяли? Это просто нелепо.

Бросив на нее многозначительный взгляд. Перси аккуратно скрутила лишние провода в моток и уложила их в углубление в картере двигателя.

— То, что вы видели, это лишь проявление уважения к его таланту, — она ткнула в себя грязной рукой. — Ну же, Амелия, только посмотрите на меня. Какая из меня любимая женщина. Я коротышка, суетливая, некрасивая.

— Вы... — начала было Сакс.

— Вы хотите вспомнить сказку про гадкого утенка? — оборвала ее Перси. — Ну, том самом, которого все считали некрасивым до тех пор, пока он не превратился в прекрасного лебедя? В детстве я читала ее миллион раз. Увы, лебедем я так и не стала. Возможно, я научилась летать, как лебедь, — невесело улыбнулась она, — но это не одно и то же. К тому же, — закончила Перси, — я только что овдовела. Два дня назад потеряла мужа. В настоящий момент меня никто не интересует.

— Извините, — медленно начала Сакс, помимо своей воли втягиваясь в разговор, — но я должна заметить... ну, в общем, вы не очень-то в трауре.

— Почему вы так решили? Только потому, что я изо всех сил пытаюсь удержать наплаву свою компанию?

— Нет, тут нечто большее, — осторожно ответила Сакс. — Разве я неправа?

Перси пытливо всмотрелась в ее лицо.

— Мы с Эдом были очень близки. Он был для меня мужем, другом, деловым партнером... Но он действительно встречался с другой женщиной.