100 великих актеров

В 1947 году Раневская снимается в фильме «Золушка» по пьесе Евгения Шварца в роли мачехи. Шварц, который очень ревностно относился к каждому написанному своему слову, присутствовал на съемках. «И он, представляете, — вспоминает Раневская, — позволил дополнить мне сцену приготовления к балу — ну, помните, когда я прикидываю к голове перья, — целой репликой: „Я бегаю, хлопочу, добываю и добиваюсь, очаровываю!“ Он — чудный — хвалил меня постоянно, но в опубликованный сценарий мои вставки не включил».

Во время съемок она похудела и, гримируясь, безжалостно обращалась со своим лицом. Когда ее просили не мучить себя, она раздраженно отвечала: «Для актрисы не существует никаких неудобств, если это нужно для роли».

В том же 1947 году она играет вместе с Орловой в фильме Г. Александрова «Весна». Персонаж Раневской — Маргарита Львовна — вызывает сострадание. Ее наивная вера в свою неотразимость («Да, красота — это страшная сила»), поглощенность сферой чувств, роман с Бубенцовым, как бы пародирующий линию главных героев, горькое разочарование, когда становится очевидным, что Бубенцов увлечен не ею, а ее жилплощадью.

Почти полвека Раневская проработала в московских театрах. Шесть — в Театре армии, столько же у Охлопкова, восемь у Равенских. И почти тридцать у Юрия Завадского в Театре Моссовета. Отсюда Раневская много раз уходила, возвращалась и вновь уходила.

Наиболее запоминающиеся работы в театре — Берди («Лисички» Л. Хелман) в Московском театре драмы, Бабушка («Деревья умирают стоя» Л. Касоны) в Московском театре им. А.С. Пушкина, миссис Сэвидж («Странная миссис Сэвидж» Дж. Патрика), Люси Купер («Дальше — тишина» В. Дельмар), Филициата («Правда хорошо, а счастье лучше» А.Н. Островского) в театре им. Моссовета. Раневская была актрисой широкого творческого диапазона — ей одинаково удавались и ярко комедийные роли и роли, исполненные глубокого драматизма.

Ее любимый партнер Осип Абдулов говорил: «Фаина — и героиня, и травести, и гранд-кокет, и благородный отец, и герой-любовник, и фат, и простак, и субретка, и драматическая старуха, и злодей. Все амплуа в ней одной. Раневская — характерная актриса?! Чепуха! Она целая труппа!»

Фаина Григорьевна тщательно готовилась к ролям. Она никогда не позволяла переписывать для нее роль: переписывала сама — аккуратно, медленно в школьную тетрадочку, скрупулезно. Сама большая выдумщица, она не терпела, когда актеры вольно обращались с текстом. На спектакль неизменно приходила за два часа, долго гримировалась.

В театре Раневскую любили, но и побаивались. Беспощадно требовательная к себе, она хотела такой же безоглядной самоотдачи и от своих партнеров. Фаина Григорьевна отказалась играть главную роль в спектакле «Странная миссис Сэвидж», когда ушел из жизни ее молодой партнер В. Бероев, заменить которого актриса посчитала невозможным. И это при том, что миссис Сэвидж — одна из любимейших ролей Раневской, в которой она могла дать волю всему богатству своей артистической натуры — от эксцентрических красок до трагических нот.

В спектакле «Шторм» Раневская создала запоминающийся образ спекулянтки Маньки, торгующей тифозным бельем (сцену допроса у комиссара Фаина Георгиевна написала сама), настолько переиграв остальных исполнителей, что… этот эпизод на несколько сезонов был изъят из спектакля: режиссеру показался недопустимым «перевес» зрительского восхищения в сторону исполнительницы отрицательной роли.

В 1961 году Раневская снялась в фильме «Осторожно, бабушка», и в этом же году ей присвоили звание народной артистки СССР.

В картине «Легкая жизнь» (1965) она сыграла «королеву Марго», агента подпольной фирмы химчистки на дому и спекулянтку по совместительству. Ей часто предлагали сниматься, но она редко соглашалась. Раневская слишком требовательно подходила к сценариям и ролям. «В актерской жизни нужно везение. Больше чем в любой другой. Актер зависим. Выбирать роли ему не дано. Я сыграла сотую долю того, что могла».

Одна из лучших театральных ролей Раневской — Люси Купер в спектакле по пьесе В. Дельмар «Дальше — тишина», где партнером актрисы был Р.Я. Плятт. Ее героиня стала обузой для своих взрослых детей, в их вполне благополучных домах не находится места для двух нежно любящих друг друга стариков — отца и матери. И случается самое страшное для Люси, родные дети разлучают ее с мужем. Раневская «перехлестывает» рамки написанной роли, она поднимает семейную мелодраму до высоты трагедии. Даже в этой безысходной ситуации ее Люси сохраняет силу и чистоту души, она готова стать служанкой в доме сына, только бы не разлучиться с больным мужем, а когда и в этом ей отказано, она предотвращает последнюю низость детей — сама уходит в приют для престарелых, взяв с детей клятву, что отец не узнает об этом.

Этим спектаклем зал всегда был по-особенному взволнован, растроган, потрясен. Слезы зрителей, овации стоя… Но случались и казусы. Как-то после окончания спектакля к Раневской подошел поклонник ее таланта и спросил: «Простите за нескромный вопрос, сколько вам лет?» — «В субботу будет 115», — отвечает Раневская. Спросивший просто обмер от восторга: «В такие годы и так играть!..»

Она еще успела появиться в телеверсии «Дальше — тишина». Правда, Раневская вообще не знала, что ее снимают. Съемки производили скрытой камерой, без дополнительного света.

19 октября 1983 года Раневская навсегда оставила сцену, уведомив о своем решении директора театра имени Моссовета. «Старость — это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман [известная актриса] и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!»

Ее личная жизнь была похожа на жизнь забавной «городской сумасшедшей», как у ее героини-домработницы из фильма «Весна». Она никогда не была замужем. Феминистки любят цитировать меткие фразы Раневской. Например, когда актрису спрашивали, почему женщины так много времени и средств уделяют своему внешнему виду, а не развитию интеллекта, она отвечала: «Потому что слепых мужчин гораздо меньше, чем умных». Фаина Григорьевна близко Дружила с Ахматовой.

В последние годы жизни Раневская много болела. Врачи, исправно навещавшие ее, обнаружив сильнейший непорядок в легких, удивлялись, чем она дышит? На этот вопрос у Раневской уже был заранее приготовлен ответ: «Я дышу Пушкиным…»

Ее уговаривали публично отметить восьмидесятилетний юбилей. «Нет, — отказалась она. — Вы мне сейчас наговорите речей. А что же вы будете говорить на моих похоронах?»

В конце жизни она повторяла: «Я стала такая старая, что начала забывать свои воспоминания». Фаина Григорьевна Раневская скончалась 19 июля 1984 года. Раневская как-то с горечью произнесла: «У меня хватило ума глупо прожить жизнь».

КИТОН БАСТЕР

(1896—1966)

Американский актер и кинорежиссер. Снимался в комедийных фильмах: «Три эпохи», «Навигатор», «Генерал», «Наше гостеприимство», «Шерлок-младший» и др. Создал неподвижную, бесстрастную маску человека, «который никогда не смеется». В США выпущен монтажный фильм «История Бастера Китона» (1975).

Джозеф Френсис Китон родился 4 октября 1896 года в Пикуа, штат Канзас. Сын Джозефа и Майры, актеров варьете, он с раннего детства жил в атмосфере театра. Из-за отсутствия няньки мать забирала его с собой на работу. Шести месяцев от роду ребенок скатился по ступенькам театральной лестницы и остался цел. Прославленный «король цепей» Гарри Гудини дал ему прозвище «Бастер» (жаргонный термин, означающий нечто поразительное, необыкновенное, сногсшибательное).

Ничего удивительного, что в трехлетнем возрасте Бастер уже выступал в семейном эстрадном номере «Три Китон Три». Конечно, больше всего вызывал смех мальчишка, чье имя было Джозеф, а прозвище Бастер. Отец, хоть и сам неплохой эстрадник, акробат и музыкант, не мог примириться с тем, что сын больше нравится аудитории, чем он, Джозеф Хэлли Китон. Однажды, выпивши, он во время исполнения номера отшвырнул пятилетнего ребенка с силой большей, чем обычно, так что тот полетел в яму для оркестра. Бастер был уже настоящий артист с двухлетним стажем, презирал боль и знал ритуал; он вылез на сцену с традиционной улыбкой на лице. Смех зрителей, аплодисменты и — вновь злоба отца. Теперь отец уже умышленно швырнул сына в оркестр. Маленький артист на этот раз выбрался наружу с совершенно невозмутимым видом. Овация зрительного зала была ему наградой. Даже если это легенда, в ней — гигантский смысл. Позже Бастера Китона будут называть «комиком без улыбки».