Тайна «Libri di Luca»

После такого разговора было нелегко заставить себя сосредоточиться на работе. Правда, Йону удалось составить еще два письма — простое и электронное, — однако думал он при этом больше о состоявшейся беседе, чем о деле. Когда Йон воспроизводил в памяти все сказанное Ремером, порой ему казалось, что тот пытается уговорить его продать магазин, исходя только из коммерческих соображений. Однако иногда Йон не мог отделаться от ощущения, что Ремер прямо ему угрожает.

Третье из упомянутых столкновений как раз и было связано с этими противоречивыми впечатлениями.

Раздался еще один телефонный звонок. Это была Катерина; она была в магазине. Голос ее в трубке звучал мягко и нежно, однако Йон сразу же уловил в нем ноты беспокойства.

— Только что пришел оценщик, — сообщила она.

— Да, ну и что? — Мысленно Йон проклинал сейчас все эти ущербы, страховки и компенсации.

— Это ты его вызвал?

— Нет, — сказал Йон. — Возможно, они приходят без вызова, автоматически.

На другом конце провода наступила тишина.

— Я просто хотела сказать, — прошептала наконец Катерина, — что он требует пустить его в подвал.

13

С того самого момента, как оценщик перешагнул порог «Libri di Luca», атмосфера в магазине, как показалось Катерине, резко изменилась. Девушке стало не по себе в присутствии оценщика, особенно когда его внимательный, словно ощупывающий взгляд упал на нее, потом скользнул по заколоченным окнам и обнажившемуся участку пола и перескочил оттуда на книжные стеллажи и галерею. По выражению лица оценщика можно было понять, что книги его мало интересуют. Взгляд его фиксировал то, что он видел перед собой, а мысленно оценщик сразу же переводил все это в квадратные метры и проценты.

До этих пор день складывался превосходно. На голубом небе не было ни облачка, и, хотя чувствовался холод, Катерина с большим удовольствием проехалась на велосипеде от своего квартала, расположенного на северо-западе Копенгагена, до центра города. Войдя в магазин, она сразу же принялась за уборку. Уксус, налитый Йоном в ведро, сделал свое дело, и после хорошего проветривания запах гари полностью улетучился. Чтобы создать в помещении определенную обстановку, она принесла из подвала канделябр с пятью свечами, втайне радуясь, что зажигает огонь там, где еще совсем недавно с ним приходилось бороться.

Те несколько клиентов, что заглянули в букинистическую лавку в течение дня, вовсе не были Катерине в тягость, наоборот, она даже постаралась, проявив при этом максимум деликатности, убедить их сделать кое-какие нужные им приобретения.

Явившийся оценщик сказал только, что зовут его Могенс Вернер и что он «должен взглянуть на вещи». Под распахнутым светлым пальто военного покроя на нем был строгий темно-синий костюм, в руках он держал блокнот и карманный калькулятор. Оценщик не задал Катерине ни одного вопроса и даже не спросил разрешения осмотреть магазин. Сначала он просто молча походил по торговому залу, проявив особый интерес к окнам и полу, потом бегло осмотрел стеллажи с книгами, не задерживаясь взглядом на отдельных томах. Но когда он начал подниматься по лестнице на галерею, Катерина заподозрила неладное.

Непонятно было, что ему могло понадобиться наверху. Из зала было прекрасно видно, что единственные поврежденные огнем места находятся в нижней части галереи, а вовсе не на верхней площадке. Кроме того, заметно было, что книги, стоявшие там, привлекали внимание оценщика в гораздо большей степени, чем тома в зале: почти у каждой он задерживался ровно на столько времени, сколько нужно было, чтобы прочесть заглавие и имя автора. Иногда он даже делал какие-то пометки в своем блокноте.

Снизу Катерине было прекрасно видно, как внимательно он изучает содержимое каждого из находящихся наверху застекленных шкафов. Она чувствовала, насколько сосредоточено его внимание — лишь иногда в сознании оценщика случайно всплывала та или иная посторонняя картина. Правда, одна из них повторилась несколько раз, однако она пропадала так быстро, что деталей Катерина разобрать так и не смогла. На этой картине оценщик был в кафе, а напротив него за столом сидели двое мужчин. Один был высокий, рыжеволосый, с глубоко посаженными темными глазами.

Другой мужчина — седоватый, коротко стриженный — производил впечатление человека веселого и добродушного. На обоих были костюмы. Катерина была уверена, что мужчину с проседью она уже где-то видела.

Заметив, что оценщик начал спускаться, Катерина подошла к лестнице как раз в тот момент, когда он поставил ногу на нижнюю ступеньку. Кивнув девушке, он уже хотел проследовать дальше в подвал.

— Прости, куда это ты собрался? — резко спросила она.

Оценщик пожал плечами:

— Мне необходимо оценить все здание. В том числе и подвал.

— Внизу ничего не пострадало, — сказала Катерина. — Внутри пожарные вообще ничего не тушили, так что здесь вообще нет никаких повреждений — ни от огня, ни от воды.

— И тем не менее… — со вздохом произнес он. — В мои обязанности входит осмотр всех помещений.

— К сожалению, не могу тебе этого позволить, — твердо сказала Катерина. — Только в присутствии владельца.

— Владельца? — удивленно повторил оценщик. — Но ведь это он пожелал, чтобы все здесь оценили.

После телефонного звонка Йону Катерина уговорила оценщика зайти через полчаса. Тот с недовольством пытался возражать, ссылаясь на то, что у него на сегодня есть еще и другие вызовы, предупредил, что дело не может быть закончено без его окончательной оценки. Когда, вернувшись через 35 минут, он обнаружил, что Йона еще нет, настроение у него явно не улучшилось.

— Ну и что будем делать? — спросил он, однако в этот момент дверь магазина распахнулась, и внутрь быстро вошел запыхавшийся Йон.

С улыбкой облегчения Катерина указала на Йона, который уже к ним приблизился.

— Могенс Вернер, — сказал оценщик, протягивая ему руку.

Йон пожал ее:

— Йон Кампелли. «Libri di Luca» принадлежит мне.

— Так владелец — ты? — с изумлением произнес оценщик, отдернув руку так, будто его ударило током.

— Да, а в чем дело?

— Думаю, тут какое-то недоразумение, — сказал Могенс Вернер и неуверенно улыбнулся. — Ты уж меня прости.

— В каком смысле? — спросил Йон и указал на окна. — Это вовсе никакое не недоразумение, а следы от пожара.

— Не в этом дело, — сказал оценщик, краснея. — Меня наняли не для того, чтобы оценить ущерб от пожара. Моя задача — оценить магазин вместе со всем, что в нем находится, в связи с его будущей продажей.

— Продажей? — Катерина с ужасом посмотрела на Йона.

Тот покачал головой:

— Ничего подобного я не заказывал. — Он перевел взгляд на оценщика: — Кто тебя нанял?

— Покупатель и… ну, тот, кого я принял за владельца, — ответил оценщик; видно было, что ситуация его тяготит. — К сожалению, имен их я назвать не могу.

— Тебе не кажется странным, что один из них пытался выдать себя за владельца?

Могенс Вернер кивнул:

— Согласен, и еще раз прошу меня простить. Я попытаюсь как можно скорее все прояснить. — Он протянул руку. — Извините, что отнял у вас обоих время. — Йон пожал ему руку, Катерина сделала то же самое, и оценщик торопливо вышел за дверь.

— Как думаешь, что все это значит? — спросила Катерина.

— Есть некоторые соображения на этот счет, — проговорил Йон. — Помнишь статью, которую я принес в тот вечер, когда случился пожар? Человек на той фотографии — один из моих клиентов. Он долго расспрашивал меня, не хочу ли я продать «Libri di Luca», и был при этом весьма настойчив.

Катерина кивнула, быстро прошла за прилавок и стала рыться в выдвижном ящике. Когда на магазин напали, статья в суматохе упала на пол, но Катерина помнила, что, наводя порядок, она подобрала какие-то разбросанные по всему залу бумаги и сунула их в ящик. Наконец поиски ее увенчались успехом. С довольным видом она выудила статью из вороха бумаг и стала внимательно изучать фотографию.