Тайна «Libri di Luca»

Кортманн пожал плечами:

— Случается, конечно, что мы зачитываем вслух разные протоколы заседаний, проекты пресс-релизов и тому подобные вещи.

Кортманн умолк и, вскинув голову, обратил лицо к голубому небу. По его виду Йон понял, что в данный момент он задает себе вопрос: «А что, если?..»

— Так ты решительно исключаешь возможность того, что Ремер — Чтец? — с нетерпением спросила Катерина.

— Разумеется, нет, — с досадой произнес Кортманн, опуская голову. — Об этом может судить лишь улавливающий.

— Значит, для этого тебе понадобится наша помощь, — констатировала девушка.

Кортманн промолчал.

— В списке значится еще одно имя, — сказал Йон. — Некий Патрик Ведель. Ты его знаешь?

— Только по работе в правлении, — ответил Кортманн. — А почему ты спрашиваешь?

— Он числится в правления почти всех принадлежащих Ремеру фирм, — пояснил Йон. — Мы считаем, что он улавливающий. Команда, в которую входят и вещающий, и улавливающий, достаточно сильная комбинация для правления акционерного общества, не находишь?

— Если верить вашей теории, то да. — Несмотря на то что на Кортманне были темные очки, Йон почувствовал на себе его тяжелый взгляд. — Однако я в это не верю, — решительно заключил он.

Может, они совершили ошибку и пришли сюда слишком рано, не обладая никакими бесспорными доказательствами? Однако Йон сомневался, что Кортманна вообще когда-нибудь удастся переубедить — либо потому, что он этого просто не хотел, либо потому, что он сам во всем участвовал.

— Зачем, собственно говоря, вы ко мне пришли? — спросил Кортманн, отворачиваясь от Йона. — Иверсен, ты можешь мне объяснить, для чего вы здесь?

Иверсен кашлянул и кивнул на лежащий в центре стола листок бумаги.

— Мы обнаружили там твое имя, — сказал он, не глядя на Кортманна.

— Так вы меня обвиняете? — Человечек в инвалидном кресле стиснул кулаки; теперь тон его не был дружелюбным.

— Мы доказали, что между тобой и Теневой организацией существует определенная связь, — сказала Катерина.

Кортманн стукнул кулаком по садовому столику, так что стаканы и чашки на нем подскочили и звякнули.

— Не существует никакой Теневой организации! — крикнул он с такой яростью, что Иверсен вздрогнул. — Это плод вашего воображения и своего рода дымовая завеса для тех, кому выгодно отвести от себя подозрения. — Он указал на Катерину. — Кто первый до этого додумался? Том Нёрресков, улавливающий. Кто участвовал во всех этапах расследования? Чьему мнению придавалось большое, подозрительно большое значение? Улавливающей. — Кортманн снял темные очки и взглянул Йону прямо в глаза. — Разве ты сам этого не видишь?

Йон спокойно встретил взгляд человека в инвалидном кресле. Реакция его выглядела довольно убедительно: глаза метали молнии, ноздри раздувались. Если он играл роль, то делал это очень умело. Однако, имея богатый опыт общения с влиятельными людьми, Йон знал, что многие из них обрели влияние именно благодаря своей способности казаться убедительными, даже когда это, по большому счету, не было нужно.

— Сейчас я вижу лишь человека, боящегося утратить свое влияние, — отчетливо сказал Йон.

Некоторое время человек в инвалидном кресле смотрел на Йона тяжелым взглядом, затем снова надел очки.

— Очень жаль, — наконец произнес он решительным голосом. — Я рассчитывал, что ты, будучи Кампелли, сможешь потрудиться на благо Общества библиофилов. — Он вздохнул. — Видимо, это не так.

— Но он же активирован, — с возбуждением сказал Иверсен. — Йон — самый сильный из всех Чтецов, которых мне когда-либо доводилось видеть.

— Тем более он опасен для нас, Иверсен.

— Для нас? — с недоумением повторил Иверсен.

Кортманн нажал медную кнопку на подлокотнике своего кресла.

— Сейчас мне бы хотелось, чтобы вы ушли, — ровным голосом произнес он. — Иверсен, разумеется, может остаться. Что же касается остальных, я требую, чтобы вы немедленно покинули мою территорию.

Они услышали, как хлопнула дверь дома, и увидели направляющегося к ним водителя. Йон и Катерина встали. Иверсен, мгновение помедлив, также поднялся.

— Иверсен, — подавшись вперед, сказал Кортманн. — Не глупи. Не делай того, о чем можешь пожалеть впоследствии. Я могу найти тебе другую работу. Ведь Общество — твоя жизнь! Зачем же все перечеркивать из-за какого-то вранья?

Некоторое время Иверсен смотрел на Йона и Катерину, затем решительно взглянул в глаза Кортманну.

— Я поступаю так ни ради себя самого, ни ради них, ни ради Общества, — твердо сказал он. — Я делаю это ради Луки.

Развернувшись, он твердым шагом направился к выходу. Йон и Катерина последовали за ним.

— Ты как? — Йон взглянул на Иверсена, когда они выехали из Хеллерупа.

Старик сидел на заднем сиденье и молча смотрел на улицу через боковое стекло. Тряхнув головой, он улыбнулся Йону со словами:

— Все в порядке. Просто немного расстроен.

Затем снова взглянул на проплывающие за окном дома.

— Необходимо связаться с остальными, — сказал он. — Пока Кортманн нас не опередил. Нужно знать, кто из них на нашей стороне.

Йон кивнул. Они не имели никакого представления о численности Теневой организации, но сил их троих было явно недостаточно, чтобы ей противостоять.

— Кортманн дал мне список всех вещающих, — сказал он. — Давайте начнем с самого начала.

— Прекрасно, — с воодушевлением произнес Иверсен. — Я боялся, что не смогу всех вспомнить. — Он встретил взгляд Йона, смотревшего на него в зеркало заднего вида. — Однако, я думаю, будет лучше, если с ними свяжусь я.

— О'кей, — кивая, сказал Йон.

— Как ты думаешь, на скольких мы можем рассчитывать? — спросила Катерина.

— Понятия не имею, — ответил Иверсен. — Каждый должен сделать собственный выбор. Не стоит ждать, что все поверят в нашу историю, однако это не единственный фактор, который может повлиять на принятие решения. Некоторые давно уже недовольны Кортманном, однако наверняка найдутся и те, с кем у нас возникнут проблемы. — Он вздохнул. — Боюсь, По как раз из их числа.

— Я вполне могу и без него обойтись, — пробормотала Катерина.

— А что с улавливающими? — в свою очередь спросил Йон. — На них мы можем рассчитывать?

— Уверена в этом, — сказала Катерина. — Разумеется, и среди них найдутся скептики, но и они, я думаю, в конечном итоге нас поддержат. Я попрошу Клару как можно скорее устроить общее собрание.

— А чем заняться мне? — спросил Йон.

— Ты пока можешь упражняться, — с улыбкой ответила Катерина.

Йону казалось, что прошел уже не один год с тех пор, как он с Иверсеном прогуливался по Новому кладбищу. Тогда карьера Йона еще была в самом расцвете, а сам он пребывал в блаженном неведении. В то время он испытывал и тяжелый, застарелый гнев по отношению к отцу, который, как он считал, его предал. Теперь же Йон чувствовал, что гнев пропал, точнее, изменился характер этого чувства. По-прежнему оставалась горечь от того, что ему ничего не рассказывали, однако негодование вызывало уже другое — то, что явилось причиной гибели его родителей.

Луку похоронили рядом с Арманом, однако на могиле деда Йон уже давно не был, так что прошло некоторое время, прежде чем он ее отыскал. Два надгробных памятника, обнесенных прочной кованой оградой высотой полметра, стояли совсем недалеко от наружной стены кладбища. Многие соседние могилы полностью заросли плющом, однако место последнего упокоения Кампелли было ухожено, здесь явно недавно навели порядок. Темные гранитные сооружения торжественно возвышались над усыпанным перламутровым песком участком, напоминая статуи в японском саду. Перед памятником Луке лежал один увядший букет.

На надгробной плите были выгравированы полное имя Луки, год его рождения и дата смерти, окрашенные в золотистый цвет. Буквы «Л» и «К» имели вид небольших пиктограмм с виньетками, делавшими их похожими на буквицы в старых книгах.

На безоблачном небе ярко сияло солнце, однако температура была низкой. Хотя кладбищенская стена и ближайшие деревья и кусты защищали Йона от пронзительного ветра, тем не менее он ощущал колкий холод, — и вероятно, из-за погоды на кладбище никого не было видно.