Офицеры и джентльмены

— Я понимаю, сэр, что мне не потребуется отправиться с ними?

— О нет, Мактейвиш. Вам предстоит большая работа. Вы должны будете следить, чтобы ваши солдаты не раздобывали никаких продуктов питания, и, конечно, показывать им личный пример.

— Почему именно мы, сэр?

— Почему, Мактейвиш? Потому что мы не гвардейцы и не «зеленые куртки», вот почему. Потому что мы рота с бору по сосенке, Мактейвиш. Именно поэтому и вы находитесь здесь.

Триммер повел свой отряд в неизвестность, так и не услышав в напутствие доброго слова.

3

— Знакомое зрелище, правда? — спросил Айвор Клэр.

Гай посмотрел на яхту в бинокль.

— «Клеопатра», — прочел он.

— Джулия Ститч, — сказал Клэр. — Просто не верится.

Гай тоже помнил это судно. Оно заходило в Санта-Дульчину не так уж много лет назад. В кастелло существовала традиция, которую Гай довольно неохотно соблюдал, — наносить визиты на английские яхты. Он обедал на борту. На следующий день пассажиры яхты — их было шестеро — поднялись в гору позавтракать с ним, беспечно, преувеличенно расхваливая все.

Дымилось большое блюдо спагетти. Жарилось несколько тощих, разрезанных на части кур, подавали вялый салат-латук, смазанный маслом и посыпанный мелко нарубленным чесноком. Это был унылый завтрак, который не оживляли даже красота и веселость миссис Ститч. Гай рассказывал романтическую историю о происхождении «кастелло Крауччибек». Vino scelto начинало оказывать усыпляющее действие. Беседа постепенно замирала. Потом, когда они сидели с довольно хмурым видом на крытой галерее, пока Джозефина и Бианка убирали тарелки, сверху раздался дикий крик: «C'е scappata la mucca!»[45]. Это была вечная драма в жизни Санта-Дульчины — бегство из подвала на ферме коровы, больше похожей на пони, чем на Минотавра.

Джозефина и Бианка подхватили крик: «Accidente! Porca miseria! C'е scappata la mucca!»[46]. Бросили все и перепрыгнули через перила.

«C'e scappata la mucca!» — закричала миссис Ститч, стремительно бросаясь за ними.

Ошеломленное животное неуклюже скакало с террасы на террасу между виноградными лозами. Миссис Ститч догнала корову первой. Она ухватилась за веревку и с успокаивающими словами отвела корову в ее подземный хлев.

— Я как-то был на этой яхте, — сказал Гай.

— А я плавал на ней. Три недели мучительных неудобств. Чего только не вытворяли в мирное время!

— Мне она казалась верхом комфорта.

— Только не холостяцкие каюты, Гай. Джули была воспитана на старых традициях давать жару холостякам. Все время назревал бунт. Она вытаскивала их из казино, как патруль военных моряков при облаве на квартал красных фонарей. Но нет никого, никого на свете, кого бы я так хотел сейчас видеть, как ее. — За все время их знакомства Гай ни разу не видел Клэра в таком восторженном состоянии. — Пошли на причал.

— Разве она может знать, что мы здесь?

— Будь уверен, Джулия не теряет связи с закадычными друзьями.

— Увы, я не принадлежу к ее закадычным друзьям.

— Для Джулии все друзья.

Но, когда «Клеопатра» подошла ближе, у обоих наблюдателей по спине пробежал холодок.

— О господи, — прошептал Клэр, — военные.

У поручней стояло с полдюжины мужчин. Там был Томми Блэкхаус рядом с моряком, обильно разукрашенным золотом; там был генерал Уэйл; там был бригадир Ритчи-Хук; там был даже, непонятно почему, Йэн Килбэннок. Но миссис Ститч там не было.

Вновь прибывшие, даже адмирал, имели бледный вид. Гай и Клэр вытянулись по стойке «смирно» и отдали честь. Адмирал поднял слабую руку. Ритчи-Хук оскалил зубы. Затем, словно по предварительной договоренности, старшие офицеры спустились вниз в поисках покоя, которого они были лишены во время плавания. «Клеопатра», грубо реквизированная, отплатила им; она была построена для более спокойных вод.

Томми Блэкхаус и Йэн Килбэннок сошли на берег. Денщик Томми, похожий на серый призрак, следовал за ними с багажом.

— Джамбо на месте?

— Так точно, полковник.

— Надо подготовить учение к завтрашнему вечеру.

— Должен ли я тоже участвовать?

— Нам придется расстаться, Гай. Твой бригадир забирает тебя. Вернее, наш бригадир. К твоему сведению, мы теперь входим в оперативную группу Хука, которой командует бригадир Ритчи-Хук. Почему вы, черт возьми, не со своей ротой, Айвор?

— Сегодня у нас занятия повзводно, — ответил Клэр.

— Ладно, отправляйтесь и помогите подготовить распоряжения на завтра.

— Полагаю, Томми мог бы распорядиться насчет моего чемодана, — проворчал Йэн. — У нас в военно-воздушных силах денщики не предусмотрены.

— Что ты сделал со своим маршалом авиации?

— Избавился от него. Совершенно избавился наконец. Все начальные симптомы мании преследования. Ему пришлось отпустить меня, как фараону Моисея, если такое сравнение допустимо. Правда, мне не пришлось убивать его первенца, но я заставил его покрыться волдырями и чирьями от социальной неполноценности в буквальном смысле слова. Кошмарное зрелище! И вот теперь я неплохо устроился в штабе отчаянно опасных операций. Нет ли у тебя солдата, которого можно послать за моими вещами?

— Нет.

— Ты, наверное, заметил, что меня повысили в чине? — Он показал свой обшлаг.

— Боюсь, не знаю, что это значит.

— Но считать-то ты умеешь? Я не рассчитываю, что люди понимают знаки различия военно-воздушных сил, но должен же ты заметить, что этих штуковин стало на одну больше. Она выглядит новее остальных. Думаю, мой чин соответствует майору. Безобразие, что приходится самому тащить свой чемодан!

— Тебе не потребуется чемодан. На этом острове негде ночевать. А что ты, собственно говоря, тут делаешь?

— На борту должно было состояться совещание по совершенно секретному оперативному планированию. Помешала морская болезнь. Я как ненормальный, — пожаловался Йэн, — собирался на прогулку. Думал, хорошо отдохну от бомбежек, помоги мне бог. Но не мог ни спать, ни есть. Эта кошмарная нижняя каюта над машиной!

— Помещение для холостяков?

— Я бы сказал, помещение для рабов. Мне пришлось делить его с Томми. Его отвратительно рвало. Между прочим, я не возражал бы теперь чего-нибудь поесть.

Гай повел его в отель. Поесть нашлось, и за едой Йэн объяснил свое новое назначение.

— Должность как раз для меня. Я даже думаю, что ее ввели специально для меня по настойчивой просьбе маршала авиации Бича. Я поддерживаю связь с прессой.

— Не приехал ли ты раструбить о нас?

— Упаси боже. Вы все еще страшно секретные. В этом вся прелесть моей работы. В управлении особо опасных операций все секретно, поэтому мне остается лишь время от времени выпивать с американскими журналистами в «Савое» и отказывать им в информации. Говорю им, что я сам журналист и глубоко им сочувствую. Они считают меня славным парнем. И я, черт возьми, такой и есть.

— Правда, Йэн?

— Ты никогда не видел меня с журналистской братией. Я показываю им демократическую сторону своего характера — не ту, которую видел маршал авиации Бич.

Гаю нечего было делать в то утро. Он наблюдал, как Йэн ест, пьет и курит. Когда вернулась иллюзия благополучия, Йэн разоткровенничался.

— Сегодня к вам приходит корабль.

— Это мы уже слышали и раньше.

— Дорогой мой, уж я-то знаю. Группа Хука отплывает с очередным конвоем. Три других отряда командос уже на борту своих кораблей. Вы составите целую армию, если вас не потопят в пути. — Его доверительность перешла границы дозволенного. — Это учение — только ширма. Томми, конечно, не знает, но, как только над вами прочно закроются люки, вы отправитесь в далекий путь.

— Ходили слухи о каком-то острове.

— Операция «Бутылочное горлышко»? Отменена несколько недель назад. После этого намечались операция «Зыбучий песок» и операция «Мышеловка». Обе отменены. Теперь намечается операция «Барсук».