Потерянное освобождение

— Командор Бранн требует, чтобы Имперские Кулаки покинули орбиту и запросили разрешение для сближения, — сказала диспетчер.

— Я уже объяснил причины, по которым не могу так поступить, — произнес Нориц. — Вы ставите под угрозу срыва все наше задание.

— Бранн! — резко произнес Коракс. Командор стремительно обернулся, явно не заметив прибытия примарха. — Объяснись.

— Имперские Кулаки не послали сигнал приветствия, когда вошли в систему, лорд, — сказал Бранн. — Согласно нашим протоколам, им следует находиться у Киавара и запросить разрешение на сближение. Сейчас Шпиль Воронов уже в пределах досягаемости их орудий.

Коракс пересек комнату и отодвинул Бранна от пульта, забрав у него передатчик.

— Капитан Нориц, лорд Коракс на связи, — заговорил он. — Почему вы не объявили о своем приближении к Освобождению?

— Как я уже объяснил командору Бранну, лорд Коракс, мне бы хотелось свести к минимуму сведения о нашем прибытии, — после короткой паузы сказал Нориц. — Приветствие с дальнего расстояния объявило бы о нашем появлении, словно хор сирен. Нам следует срочно с вами поговорить. У меня сообщение от лорда Дорна и Сигиллита.

— Командор Бранн прав, — сказал Коракс. — Пожалуйста, отойдите на сто тысяч километров и приготовьте корабли для приема абордажных партий. Командор Бранн лично с вами встретится, чтобы услышать то, что вы хотите сказать. Если он сочтет нужным, то разрешит вам приблизиться к Освобождению и отправить делегацию в Шпиль Воронов.

Нориц ответил после длинной паузы.

— Как пожелаете, лорд Коракс, — произнес капитан Имперских Кулаков. — Судя по всему, мне следует считать командора Бранна наделенным абсолютными полномочиями?

— Безусловно, — ответил Коракс. — Если не хотите привлекать к себе внимания, лучше встаньте на орбите так, чтобы Освобождение оказалось между Киаваром и вашими кораблями. Связи на дальнем расстоянии не будет до тех пор, пока командор Бранн не разберется в ситуации.

— Вас понял, лорд Коракс.

Коракс обернулся к Бранну и увидел у того на лице самодовольное выражение. Тем не менее оно сразу сменилось раскаянием, едва командор заметил злость в глазах Коракса.

— Я мог бы ожидать такого поведения от простого офицера, но ты — командор и должен служить для всех примером, — отрывисто произнес Коракс. — Ты будешь вежливо себя вести с капитаном Норицом, во всем с ним сотрудничать и оказывать необходимую помощь.

— Так точно, лорд, — сказал Бранн, глядя на палубу. На краткий миг он поднял глаза, но затем быстро отвел их в сторону. — Вынужден признать, я слишком рьяно следовал процедуре. Но в свою защиту скажу, что они нарушили наши границы, и я говорил им то же, что и вы.

— Ты вынудил меня поддержать отданное тобой распоряжение, Бранн, — раздраженно бросил Коракс. — Я не собираюсь отменять приказ своего командора перед другим легионом, но я не согласен с тобой. Больше не позволяй личным чувствам влиять на службу. Я возвращаюсь в свои покои, чтобы продолжить работу. В следующий раз ко мне обращаться только с полным докладом о том, что здесь понадобилось Имперским Кулакам.

— Понял, лорд, — сказал Бранн, после чего отвернулся и подозвал диспетчера Эфрению. — Пусть в Доке Альфа подготовят «Громовой ястреб».

Коракс смотрел, как командор покидает комнату управления, и на миг его охватило беспокойство. Что-то мучило Бранна, что-то между ним и Агапито. После возвращения с Исстваана у них обоих появились проблемы с дисциплиной, а поведение во Впадине Воронов граничило с антипатией друг к другу. Коракс решил обязательно выяснить причину их разногласий, а если будет необходимо, подыскать новых командоров.

Но, несмотря на тревогу, Коракс решил, что дело может подождать. Генопроект стоял у него на первом месте. Когда появится следующее поколение Гвардии Ворона, примарх вернется к решению прочих проблем. Ему уже не терпелось приступить к массовой имплантации, он был раздражен тем, что пришлось ждать результатов еще нескольких тестов. За пару секунд Коракс вновь погрузился в размышления, как очистить генотех, позабыв о командорах.

Возвращаясь в покои, примарх без устали твердил себе — нужно оставаться терпеливым. Одно необдуманное действие могло уничтожить все плоды тяжких трудов. Успокоившись, он вновь уселся за стол и, включив экраны, погрузился в изучение потоков информации.

Внутри «Гневный авангард» разительно отличался от кораблей Гвардии Ворона. Он больше напоминал крепость, чем звездолет, стены покрывали металлические пластины с выгравированными на них изречениями и феррокритовые плиты, на которых были высечены символы и девизы Имперских Кулаков. Каждый коридор был укреплен контрфорсами, арочные двери усилены огромными заклепками, переборки сделаны из позолоченных решеток.

Все это не казалось Бранну чересчур показным — в отличие от убранства кораблей Детей Императора, на которых ему пришлось путешествовать, — но царящая вокруг эстетика показалась ему искусственной и помпезной. Гвардейцы Ворона, которые выросли в тюремных камерах, предпочитали украшениям функциональность, и даже после победы Освобождение было обставлено мебелью и отделано в минимально необходимой степени.

Командор прошел за Норицом по центральному проходу до большого лифта. Недалеко от них, чуть позади, следовало отделение Гвардии Ворона, а за ними, в свою очередь, шагали десять Имперских Кулаков. Помня слова Коракса, Бранн не выказывал своего неудовольствия и позволил Норицу проявить свою власть.

Лифт спустился к ним, воя электродвигателями, а не лязгая и грохоча, как в Шпиле Воронов. Внутри оказалось достаточно места для всех легионеров, поэтому Гвардейцы Ворона и Имперские Кулаки встали в нескольких метрах друг от друга.

Они не могли отличаться сильнее: сыны Коракса, в черных, покрытых заплатами доспехах, и воины Дорна, величественные, в желтом и сверкающе-золотом. Имперские Кулаки построились в ряд, прижимая болтеры к груди; Гвардейцы Ворона собрались группой, закрепив болтеры на бедре, скрестив руки или держа их на поясах.

— Как дела на Терре? — спросил Бранн, пытаясь нарушить каменную тишину.

— Укрепления еще возводятся, — просто ответил Нориц.

Бранн ждал, но капитан продолжал молчать. Командор взглянул на Имперских Кулаков.

— Твои легионеры отлично выглядят, — сказал он, пытаясь быть приветливым. — Легион может гордиться ими.

— Нам повезло не попасть в бой на Исстваане, — ответил Нориц. Он окинул взглядом Гвардейцев Ворона. — Само собой, что после такой катастрофы про некоторые стандарты придется забыть.

Глубоко вдохнув, Бранн не повелся на приманку.

— Мы готовы сражаться, несмотря на наш внешний вид, — произнес он.

— Не сомневаюсь в этом, командор, — отозвался Нориц. — Я не хотел сказать ничего обидного о готовности или умении Гвардии Ворона. Ваш армориум проявил недюжинную изобретательность, применив такие модификации.

— Мы приспосабливаемся, как всегда. «Припрячь немного соли для каши» — так у нас говорят.

— Интересная поговорка, — заметил Нориц. Модуляция внешних эмиттеров доспехов стирала из голоса все эмоции, но Бранну показалось, будто он уловил в нем веселье. — Хотя я не понимаю ее смысла.

— Ты явно не родился в тюрьме, — сказал Бранн.

— Нет, не родился, командор. — Лифт, вздрогнув, остановился, и двери раздвинулись в стороны. Доспехи Бранна зафиксировали вакуум, после того как из лифта вытек весь воздух, взметнув шнуры, свисавшие с наплечников Норица. — Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я настаивал на полных доспехах.

Они шагнули во тьму, в пустоте их шаги были беззвучными, свет из лифта отбрасывал длинные тени на пол из неокрашенного металла.

— Вакуум — лишь мера предосторожности, — продолжил Нориц, ведя их вглубь. У легионеров автоматически активировались фонари доспехов. Оглянувшись по сторонам, Бранн оценил размеры помещения, стены которого находились от них самое меньшее в тридцати метрах. — Мы хотели, чтобы груз прибыл в нетронутом состоянии.