Воздушная тревога

— А почему ты не хочешь встретиться с начальником наземной обороны? — подозрения капрала еще не улеглись.

— Потому что пока я стащу его с койки да докажу, что я не псих, будет уже поздно мешать им ставить завесу.

О том, что начальник наземной обороны, возможно, не поверит мне, и о моей боязни идти к нему без доказательств, которые не оставили бы у него ни малейших сомнений в серьезности положения, я умолчал.

— Мне нужно только одно, — добавил я, — пятиминутный разговор с сержантом Лэнгдоном. Думаю, просьба вполне резонная, не так ли?

Капрал заколебался.

— Ну что ж, вреда от этого не будет, — сказал он и добавил с прежней резкостью: — Ладно, ведите их вон к тому бараку. Ефрейтор Джексон, останетесь за старшего.

На полпути к бараку я услышал шум моторов — со стороны плаца приближались машины. Меня охватило внезапное возбуждение. Секунду спустя из-за приземистого барака показался первый грузовик ВВС. Они тяжело проехали по гудрону мимо нас — черные, громоздкие силуэты на фоне лунного диска. Я повернулся к капралу:

— Это они.

— А по-моему, машины как машины, — ответил он, но я почувствовал, что ему не по себе.

В барак я вошел через заднюю дверь, капрал не отставал от меня ни на шаг. Дверь в комнату сержанта была по правую руку, и я, не раздумывая, отворил ее. На столике возле койки Лэнгдона стояла притушенная «летучая мышь». Я потряс сержанта за плечо. Он что-то пробормотал и перевернулся на другой бок, не размыкая плотно сжатых век. Я снова встряхнул его.

— Ну, что такое? — Он неохотно открыл глаза. — Боже праведный, Хэнсон!

Лэнгдон рывком сел на койке.

— Где тебя черти носили? Мики с тобой?

Не дав мне рта раскрыть, капрал из охраны спросил:

— Это один из ваших людей, сержант?

— Да.

— Мы поймали их возле вашей позиции, когда они лезли в лагерь через проволоку.

— Что тут происходит? — послышался голос Худа. Он протолкался в комнату мимо капрала. — Ах, значит, ты вернулся? Прихожу будить сменщика, вдруг слышу — тут голоса, — добавил он, оправдываясь. Худ был в полном обмундировании, с противогазом наготове, в руках — винтовка со штыком.

— Сержант Лэнгдон, — проговорил я.

— Что?

— Прикажи капралу Худу немедленно всех поднять и велеть им одеться.

— Зачем?

— Что ты такое мелешь? — вмешался Худ. — Или не понимаешь, каких дров наломал своей самоволкой? О твоем отсутствии доложено мистеру Огилви.

— Нам нельзя терять времени, — взволнованно сказал я Лэнгдону. — Утром на аэродром высадится воздушный десант. Четыре грузовика с дымовыми баллонами уже в лагере, они проехали мимо нашей позиции за минуту до того, как я тебя разбудил. Дым нужен, чтобы прикрыть высадку.

— Что ты, черт побери, несешь? — проговорил Лэнгдон, спуская ноги с койки. — Откуда тебе это известно?

— Я только что видел, как Вейл руководил погрузкой машин и отдавал распоряжения. Все это происходило в одном укромном местечке под названием ферма Коулд-Харбор в Эшдаунском лесу. Они нас подловили, но мы убили двоих охранников и удрали.

Я вытащил из кармана взятый у охранника револьвер и бросил его на койку.

— Этот револьвер мы отобрали у одного из них. Подробности я сообщу, пока остальные будут одеваться.

Лэнгдон заколебался, растерянно нахмурив лицо. Вдруг он поднял глаза на Худа.

— Мимо окопа проезжали четыре грузовика?

— Да, перед тем, как я пришел будить сменщика, — ответил Худ. — Но это были обыкновенные машины ВВС. Неужто ты веришь этой нелепой истории? Я лично полагаю, что Хэнсон старается таким образом прикрыть свое собственное весьма странное поведение. Ты ведь помнишь, что вскоре после его прибытия сюда разгорелся весь этот сыр-бор с планом нашей обороны, который нашли у нацистского лазутчика. Потом Хэнсон разговаривал с немецким пилотом, а еще позже его опознали как…

— Дать сигнал «в ружье»! — оборвал его Лэнгдон.

— Да это же нелепая басня! Грузовики с дымовыми баллонами! Да это…

— В ружье! — приказал Лэнгдон. — А правда это или нет, мы скоро выясним.

Худ с угрюмым видом вышел вон, секунду спустя раздалась команда: «В ружье!», и почти сразу же послышалась возня — ребята слезали с коек и одевались. Тонкая переборка почти не приглушала звуков, внезапно пробудившийся к жизни барак ходил ходуном.

— Теперь рассказывай все с начала до конца, — велел Лэнгдон, натягивая брюки прямо на пижаму.

Я коротко поведал о ночных событиях и об их предыстории.

— И что же, по-твоему должно сделать наше подразделение? — спросил он, когда я умолк.

— Окружить грузовики, — ответил я. — Ни один офицер не согласится послать срочное предупреждение на другие аэродромы, если моя «нелепая история» не будет подкреплена конкретными доказательствами. Если обнаружится, что грузовики не опасны, мне наплевать, как поступят со мной. Как бы там ни было, я-то знаю, что они далеко не безобидны.

— Ну что ж, так и сделаем. Капрал, вы согласны оставить этих двух солдат здесь, под моим началом? Отвечать за них буду лично.

— Идет, сержант.

— Да, минуточку, капрал, — добавил Лэнгдон, когда тот уже выходил из комнаты. — По расчетам Хэнсона, грузовики находятся где-то на северо-восточном краю летного поля. Пожалуйста, передайте всем постам охраны вдоль той стороны аэродрома, что в случае, если услышат ружейную перестрелку, они должны окружить четыре грузовика ВВС. Экипажи машин одеты в форму ВВС.

— Хорошо, сержант, сделаем.

Когда он вышел, в дверях показался понурый Мики.

— Готов спорить, что кто-кто, а не ты за шпионами гонялся, — сказал Лэнгдон, надевая форму. Мики неловко молчал.

— Ладно, иди бери винтовку, — велел Лэнгдон.

Глаза Мики жадно блеснули.

— И штык, сержант? Холодная сталь для этих ублюдков в самый раз!

Лэнгдон повернулся ко мне.

— Так. Не знаю, имеет ли это какое-либо отношение к происходящему, но где-то в половине первого к окопу подъехал командир эскадрильи Найтингейл. Как раз тревога была. Он спрашивал тебя. Когда я сказал, что ты пропал без вести, он со всех ног бросился к своей машине и укатил со страшной скоростью. С ним была эта твоя девчонка из ЖВС.

— Он в курсе дела, — сказал я. — Я просил его связаться с одним парнем из моей газеты. Вероятно, он добыл нужную информацию.

Вошел капрал Худ.

— Все оделись, сержант. Я держу их в бараке. — По тону Худа было ясно, что приказ он выполнял против своей воли.

— Хорошо. Пошли, Хэнсон. Молю бога, чтобы это дело не обернулось глупой и напрасной затеей.

Лэнгдон вышел из комнаты в сумрачный затемненный барак, где горела только одна «летучая мышь». Все сгрудились вокруг Мики. С нашим приходом воцарилось молчание, все лица были обращены к нам.

— Взять винтовки, — приказал Лэнгдон. — Капрал Худ, выдать каждому по двадцать патронов. Фуллер, останешься в карауле.

Пока раздавали патроны, Лэнгдон произнес такую речь:

— Хэнсон вернулся в лагерь и рассказал, что утром сюда будет выброшен десант. На летное поле прибыли четыре грузовика. По словам Хэнсона, их экипажи состоят из шпионов. Задача агентов в условленный момент накрыть аэродром дымовой завесой. Я намерен осмотреть эти грузовики. Мы возьмем в кольцо один из них, потом я пойду и лично его проверю. Ваша задача — прикрыть меня, и прикрыть надежно — в этом я на вас полагаюсь. Если, конечно, рассказ Хэнсона достоверен. Мики, Четвуд, Хэлсон и Худ! Возьмете ручные гранаты, они у меня под койкой. Все ясно? Тогда двинулись.

Мы вышли на улицу. Низко на западе висела яркая по сравнению с сумраком внутри барака луна, с востока ползла едва заметная бледная заря. Я взглянул на часы. Было начало пятого.

— Скоро рассвет, — сказал я.

— Когда они собираются атаковать? — спросил Лэнгдон. — При свете или затемно?

— Не знаю, — ответил я. — Думаю, на самой заре. Им же надо подвести транспорты с войсками, прежде чем совсем рассветет, иначе они станут легкой добычей наших истребителей.

Когда мы проходили мимо окопа с торчавшим на фоне лунного диска внушительным стволом трехдюймовки, Лэнгдон сказал: