Стая

— Должно действовать. — Взгляд Эневека тревожно метался по пульту. — Росковиц говорил, что у нижней палубы автономное электропитание. — Он склонился ниже и прочитал надписи. — Нашёл! Вот функция спуска. Выбираю «Дипфлайт-3», чтобы Ли ничего не досталось, если она ещё прибежит сюда.

Уивер потянула за рычаг, но вместо «Дипфлайт-3» опустился «Дипфлайт-2».

— Ну, неважно, — нервно сказал Йохансон. — Мы не можем терять время.

Они подождали, пока батискаф опустится до уровня пирса. Уивер прыгнула в лодку и открыла оба купола. Тело Рубина казалось неправдоподобно тяжёлым, голова болталась, глаза смотрели в пустоту. Они погрузили его в кресло второго пилота — и теперь всё было готово.

Его сон об айсберге. Тогда, во сне, он знал, что ему придётся уйти вниз. Айсберг растает, и он опустится на дно неведомого океана…

Чтобы встретить там — кого?

* * *

Уивер

— Ты не пойдёшь, Леон.

Эневек удивлённо поднял голову:

— То есть?

— Не пойдёшь, я сказала. — Ступня Рубина торчала из кабины. Уивер наступила на неё, загоняя внутрь. Ей казалось кощунственным так грубо обращаться с мёртвым, хоть Рубин и предатель. Но в эту минуту они не могли позволить себе ни пиетет, ни промедление. — Спущусь я.

— С чего это вдруг?

— Так будет правильней.

— Ни за что. — Он взял её за плечи. — Карен, это опасно и может иметь смертельный исход.

— Я знаю, какой исход, — тихо сказала она. — У нас у всех не особенно большие шансы на другой исход, но ваши чуть выше. Возьмите лодку и пожелайте мне счастья, хорошо?

— Карен! Почему?

— Тебе обязательно знать, почему?

Эневек неотрывно смотрел ей в глаза.

— Позвольте мне напомнить, что мы теряем время, — вмешался Йохансон. — Почему бы вам обоим не остаться наверху, а вниз уйду я?

— Нет. — Уивер пристально смотрела на Эневека. — Леон знает, что я права. «Дипфлайтом» я управляю лучше вас обоих. Я спускалась на «Альвине» на тысячу метров. Я знаю батискафы лучше, чем любой из вас, и…

— Чепуха, — воскликнул Эневек. — Я управляю этим аппаратом не хуже тебя.

— …кроме того, это мой мир. Глубокое синее море, Леон. С детства. С десяти лет.

Он открыл рот, чтобы возразить, но Уивер положила ему палец на губы и помотала головой.

— Хорошо, ты, — прошептал Эневек. Она огляделась:

— Откроете шлюз и выпустите меня наружу. Не знаю, что будет. Может, Ирр тут же нападут на нас, а может, и ничего. Будем думать позитивно. После того, как я уйду, выждите минуту, если позволят условия, и берите вторую лодку. Но не следуйте за мной. Просто оставайтесь под волнами, да смотрите, держитесь подальше от корабля. Мне, может, придётся погружаться очень глубоко. Потом… — Она сделала паузу. — Ну, кто-нибудь уж нас выловит, верно? Эти штуки оборудованы спутниковыми передатчиками.

— Со скоростью двенадцать узлов придётся пилить до Гренландии или до Шпицбергена двое суток, — сказал Йохансон. — Не хватит горючего.

— Ну, не унывать!

Она почувствовала тяжесть на сердце. Быстро обняла Йохансона. Она помнила, как они вместе спаслись от цунами на Шетландах.

Они обязательно увидятся снова!

— Отважная девушка, — сказал Йохансон.

Потом она обеими ладонями взяла лицо Эневека и крепко поцеловала его в губы. Ей бы никогда не отпускать его. Так мало они говорили, так мало успели сделать из того, чего хотелось обоим…

Только не впадать в сентиментальность.

— Удачи тебе, — тихо сказал Эневек. — Самое большее, через пару дней мы снова будем вместе.

Одним прыжком она очутилась в кабине. «Дипфлайт» слегка покачнулся. Она легла на живот, приняла удобное положение и нажала на кнопки. Купола закрылись. Пробежала глазами по приборам. Всё работало.

Подняла вверх большой палец.

* * *

Мир живых

Йохансон подошёл к пульту, открыл шлюз и привёл лодку в движение. Они смотрели, как «Дипфлайт» опускается на воду и как расходятся стальные переборки. Показалась морская тьма. Ничто не ринулось оттуда внутрь корабля. Уивер изнутри отсоединила страховочную цепь, чтобы освободить лодку, и начала погружение. Захваченные пузырьки воздуха мерцали на стеклянных куполах. Одна за другой блёкли краски, размывались очертания, пока от лодки не осталась только тень.

Потом она исчезла.

Эневек почувствовал тоску.

Роли героев в этой истории уже распределены, и это роли мёртвых. А ты принадлежишь к миру живых.

Так сказал Грейвольф.

Возможно, тебе понадобится посредник, который подскажет тебе, что видит птица.

Грейвольф был тем посредником, о котором говорил Экезак. Грейвольф истолковал его сон. Айсберг растаял, но путь Эневека вёл не в глубину, а к свету.

Он вёл в мир живых.

К Кроув.

Эневек вздрогнул. Ну конечно! И как он мог забыть?

— Мне придётся ещё раз сгонять наверх.

— Ты с ума сошёл? Зачем?

— Я хочу разыскать Сэм. И Мёррэя.

— Там больше никого нет, — сказал Йохансон. — Корабль, должно быть, полностью эвакуирован. Они наверняка улетели в числе первых.

— Нет, — Эневек помотал головой. — По крайней мере, не Сэм. Я слышал её крики о помощи.

— Что? Когда?

— Перед тем, как спуститься сюда. Сигур, я не хочу нагружать тебя моими проблемами, но я слишком часто ошибался в жизни, а теперь кое-что изменилось. Понимаешь? Я не могу этим пренебречь.

Йохансон улыбнулся:

— И не надо.

— Слушай. Я сделаю одну-единственную попытку. Ты за это время спустишь и подготовишь к старту «Дипфлайт-3». Если я не разыщу Сэм за несколько минут, я вернусь, и мы дадим дёру.

— А если разыщешь?

— Тогда у нас есть ещё «Дипфлайт-4», чтобы разместились все.

— Хорошо, действуй.

Эневек колебался, кусая губы.

— А если я не вернусь через пять минут, уходи без меня. Ясно?

— Я буду ждать.

— Нет. Ты будешь ждать пять минут. Максимум.

Они обнялись. Эневек побежал вниз по пирсу. Там, где туннель переходил в лабораторный коридор, всё было затоплено, но «Независимость» ещё держалась в относительно стабильном положении. За последние минуты корабль больше не клонился вперёд.