The Beatles

В Ливерпуле успех пришел к группе без рекламы, без всякого паблисити, поклонники сами открыли для себя «Битлз».

К числу почитателей группы принадлежала и Морин Кокс. Однажды она вместе с подружкой погналась по улице за Ринго - он только что стал одним из «Битлз». Ринго вылезал из своей машины. Они узнали его по легкой проседи. Морин выпросила у него автограф и записала номер машины. В этот час она как раз шла на вечерние курсы, где обучалась на парикмахера, - Морин только что бросила школу. «До сих пор помню номер его машины: М 466».

Морин Кокс - жена Ринго. Но первым она поцеловала Пола и до сих пор немного смущается при этом воспоминании.

Как-то вечером она сидела с подругой в «Кэверн», и та заявила, что Морин слабо поцеловать Пола. «Я ответила, что это ей слабо. А она опять - мне слабо, - в общем, мы поспорили. Тогда я протиснулась к артистической и, когда вышел Пол, поцеловала его. Моя подружка так огорчилась и взревновала, что разревелась. А мне-то на самом деле больше всех нравился Риччи. Пола я поцеловала на спор. Поэтому я дождалась, пока выйдет Риччи, и поцеловала его тоже.

Ринго ровным счетом ничего не помнит ни о поцелуе Морин, ни об автографе.

– Тогда это было в порядке вещей - все эти поцелуи. Начиналось с просьбы об автографе, следующий этап - дотронуться до кого-нибудь из «Битлз», а потом дошло и до поцелуев. Бывало, пробираешься на сцену - и вдруг оказываешься в чьих-то объятиях. Я и Морин принял за одну из таких назойливых мух.

Но через три недели в той же «Кэверн» Ринго пригласил Морин потанцевать. Потом повез ее к себе домой, но вынужден был прихватить и ее подружку. Так продолжалось изо дня в день несколько недель. Морин говорила, что ей не хотелось признаваться подружке, что та лишняя. «Мне было немного страшно».

Хотя Морин не пропустила с тех пор ни одного выступления «Битлз» в «Кэверн», она вскоре поняла, что существуют поклонники куда более одержимые, чем даже она. - Они торчали около «Кэверн» с утра до вечера только ради того, чтобы хоть мельком взглянуть на них. Они выходили после дневного концерта и могли простоять там до вечера в очереди. Как-то Риччи и ребята вышли после концерта уже в полночь и увидели, как их болельщики с ночи выстраиваются в очередь на завтра. Ребята купили им несколько пирогов - это всех просто потрясло!

Надо было обязательно попасть в первый ряд, чтобы и самим видеть «Битлз» и чтобы они видели своих поклонников. Я-то никогда не становилась в очередь раньше, чем за два-три часа до открытия клуба. Я боялась. Сплошь и рядом девушки ссорились и дрались. Как только двери открывались, первые врывались внутрь, сбивая друг друга с ног. Когда выступали первые группы, девушки сидели в бигуди и джинсах. Но вот приближалось время выхода «Битлз», и девушки по очереди шли в женский туалет со своими косметичками, чтобы переодеться и подкраситься. И когда на сцену выходили «Битлз», они выглядели как картинки из журнала мод, будто только что пришли. Я думаю, их привлекали и музыка, и секс. Им до смерти хотелось, чтобы их заметили и познакомились с ними. Но и присутствие само по себе было очень важно. Когда появлялись «Битлз», начиналось что-то ужасное - дикие вопли, всеобщее сумасшествие. Встречи с Ринго Морин пришлось скрывать. - Иначе бы меня просто убили. Воткнули бы нож в спину. Это была часть их имиджа: все незамужние девчонки имеют равные шансы. Они как бы не имели права встречаться с парнем регулярно. В конечном счете некоторые, конечно, узнали обо всем. Они приходили ко мне в парикмахерскую, и тут уж я ничего не могла поделать. Я должна была их причесывать. Они угрожали мне: «Если ты еще хоть раз встретишься с Ринго Старром, отделаем так, что своих не узнаешь». Когда я выходила, они пихали меня. Угрожали и по телефону; «Мой брат тебе покажет». Как-то «Битлз» выступали в клубе «Локарно». Перед самым концом Риччи сказал мне, чтобы я незаметно вышла, села в его машину и там подождала. Только я села в машину, как подошла одна девушка. Наверное, она следила за мной. Спрашивает: «Ты что, ждешь Ринго?» Я сказала: «Что ты, нет, конечно нет, он просто друг моего брата». «Ври больше, - разъярилась она, - я только что видела, как ты с ним разговаривала», я забыла закрыть окно и не успела опомниться, как она просунула в окно руку и расцарапала мне все лицо, а потом начала орать и отпускать в мой адрес изящные выражения. Я подумала: «Конец, сейчас меня прирежут». Еле успела поднять стекло. Иначе она открыла бы дверь и убила меня.

Часть 2. ЛОНДОН И ВЕСЬ МИР

20. Джордж Мартин и Дик Джеймс

Происхождение, пристрастия и уровень культуры Джорджа Мартина должны были, казалось развести его и «Битлз» на расстояние в миллион световых лет. Высокий красавец, он мог бы выступать в амплуа героя-любовника, его манеры выдавали образование, полученное в элитарных школах, а выговор был приобретен не иначе как в школе дикторов Би-би-си. На самом же деле ранние годы жизни Джорджа мало чем отличались от начала пути «Битлз».

Он родился в 1926 году в Холлоуэе, в Северном Лондоне, в семье плотника. Сначала учился в Колледже иезуитов в Стамфорд-Хилле, потом семья переехала в Кент, где он поступил в школу графства Бромлей. Музыкальных традиций в доме не было, мальчиком он не получил никакого музыкального образования, но научился играть на фортепьяно самостоятельно, по слуху, и в шестнадцать лет руководил в школе собственным танцевальным оркестром.

Во время войны Джордж находился в войсках ВВС и закончил службу в звании лейтенанта. В 1947 году его демобилизовали, и он оказался не у дел. Слава Богу, нашелся человек, который слышал его игру на рояле во время концертов в воинских частях и теперь помог ему поступить в музыкальную школу «Гилдхолл». Он проучился там три года, выбрав в качестве второго инструмента гобой. Окончив школу, Джордж некоторое время оставался свободным художником, играл на гобое, то сидя в оркестровой яме, то взобравшись на эстраду одного из лондонских парков, где по воскресеньям выступали оркестры. Выше он не поднимался. Но и оркестрантом ему довелось быть недолго, его отстранили по той причине, что играл он недостаточно хорошо.

В конце 1950 года Джордж получил заманчивое предложение - занять место ассистента звукорежиссера в «Парлофоне», одном из небольших филиалов фирмы «ЭМИ». В то время Джордж не знал даже, что «ЭМИ» расшифровывается как «Электрикел Мюзикл Индастриз» (ныне это одна из крупнейших фирм звукозаписи в мире).

Хотя Джордж и получил эту работу благодаря музыкальному образованию, приобретенному в «Гилдхолл», ой стал специалистом по джазу и легкой музыке. В «Парлофоне» Джордж нашел широчайшее поле деятельности, но ничего сколько-нибудь яркого там не обнаружил. «В те дни «Парлофон» рассматривался как бедный родственник в сравнении с такими крупными филиалами фирмы, как «ХМВ» или «Коламбиа». Когда я пришел туда в 1950 году, мы еще писали на воске».

«Парлофон» был закуплен у Германии непосредственно перед войной. И с тех пор никакие усовершенствования этой фирмы не касались. Как и все вокруг, Джордж считал, что дни «Парлофона» сочтены.

Привычный символ этого филиала, точь-в-точь обозначение фунта стерлингов, не имеет никакого отношения к тем миллионам фунтов, которые принес фирме «Парлофон». Это просто один из инициалов основателя фирмы Карла Линдберга.

Жалованье Джорджа в «ЭМИ» было весьма скромным: 7 фунтов 4 шиллинга 9 пенсов в неделю. Чтобы свести концы с концами, Джордж по-прежнему, когда ему предлагали, участвовал в воскресных концертах в парках, а также устраивал выступления оркестров в школах.

С течением времени Джордж стал все чаще и чаще заниматься записями поп-музыки. Среди первых звезд, с которыми он работал, были Боб и Элф Пирсон, которые пели песни на тему «My Brother and I». Он также сделал пластинку «Пять братьев Смит», «Шотландские народные танцы», «Джимми Шенд и его оркестр». С последними он записал «Bluebell Polka», которая до сих пор имеет успех. Не оставил он без внимания и джаз, увековечив Джонни Дэнкворта и Хамфри Литлтона.