Наследник Фархада

— Валяй.

— Разрешите ваших патрульных задействовать, товарищ капитан? Вон — только до такси пусть помогут донести, а?

— Ну, ты наглец. Какая рота?

— Девятая, товарищ капитан.

— Я так и думал. Обнаглели вы в корень, девятая рота. Где это видано, чтобы курсанты патруль припахивали? Им патруля бояться положено!

— Товарищ капитан, ну пожалуйста! Или пусть хоть покараулят, я сам перетаскаю…

— Да сам ты до вечера мудохаться будешь. Во припер-то: всю роту накормить решил?

— Ну, роту-не роту, а на взвод должно хватить…

— Ладно, поможем, — капитан обернулся к патрульным, — Давайте, люди — выручайте спецназ…

При виде груженых, как верблюды, патрульных, таксист немедленно запросил двойную цену. Рустам согласился — а куда денешься? И, сияя, принялся всучивать Лебедю самую увесистую дыню.

— Да брось ты! — пытался тот отказаться, — Что нам с ней делать-то? С собой таскать такой дирижабль?

— Зачем таскать, товарищ капитан? Вон там, в скверике скамейка есть, так вы ее прямо сейчас, на газетке… Пожалуйста, товарищ капитан — со своего огорода, от чистого сердца, да?

Патрульные топтались на месте, поскуливали и облизывали капитана молящими взглядами: соглашайся!!!

— Ну ладно, — дрогнул, наконец, Лебедь, — Калганов, забирай эту бандуру. Скажи дяде спасибо.

— Вам спасибо большое! — и сияющий Рустам хлопнул дверцей машины.

Оставался последний отрезок маршрута: переправить груз от КПП училища в роту.

— Дневальный, дежурного позови! — уверенным голосом скомандовал Рустам по телефону салаге-первокурснику.

— Дежурный по роте курсант Ауриньш слушает, — послышался в трубке голос с таким знакомым прибалтийским акцентом.

— Марик!!! — заорал Рустам, приплясывая на месте, — Ты вернулся!!

— Вернулся. Это ты, Рустам?

— Ага! Я тоже вернулся! Слушай, пришли на КПП своих дневальных, у меня тут столько всего — один не дотащу!

— Хорошо, Рустам. Сейчас подойдем.

Положив трубку, Рустам в немом восторге лихо сдвинул фуражку на затылок. Ну до чего же здорово, когда люди возвращаются!

День разведки

Дни родов войск для нашего человека — явление известное. Самые знаменитые — День ВДВ, День ВМФ и День Пограничника — благодаря удалым отмечаниям этих праздников во всех городах России ветеранами голубых беретов и зеленых фуражек. Менее известны такие дни, как День Ракетных войск и артиллерии и день Танковых войск. И почему-то совсем нет Дня Пехоты. Несправедливо это, но так уж сложилось. И даже если этот праздник введут официально, то вряд ли он приобретет широкую известность — возможно, из-за природной скромности этих основных рабочих лошадок войны. Тут ведь как: сам себя не похвалишь — ни одна собака не похвалит, ходи как оплеванный.

Но есть среди всех военных праздников еще один — полусекретный, не отмеченный в календарях красным цветом — 5 ноября, День военной разведки. Отмечают его разведчики в своем узком кругу, без шума и понтов, как говорят сами разведчики: «…глубокой ночью, накрывшись с головой одеялом и закусывая вареными огурцами, чтоб хруста слышно не было».

Разумеется, в девятой роте этот праздник был одним из главных и почитаемых. В актовом зале торжественно зачитывались приказы о присвоении очередных званий офицерам и награждении их медалями за выслугу лет, курсантам же доставались ценные подарки, благодарности и снятия ранее наложенных взысканий. Главным же гвоздем программы был концерт художественной самодеятельности курсантов роты, на который старались пролезть всеми правдами и неправдами все, кто только мог, ибо концерт того стоил.

Кто его знает, как так вышло, но по-настоящему талантливых людей в девятой роте всегда хватало. Чего стоил, к примеру, знаменитый дуэт братьев-близнецов Сашки и Сереги Лавровых! Этим орлам ничего не стоило скромно притопать в воскресенье на танцплощадку в городском парке, скромно пристроиться где-нибудь в уголке, у стеночки и начать ВЫДАВАТЬ под израненную во многих драках гитару. И все: через пять минут штатный ансамбль танцплощадки оставался не у дел, а вся аудитория танцплощадки обступала братьев плотным кольцом. И был сей знаменитый дуэт выперт из училища за удалые пьянки и самоволки, и стал на гражданке лауреатом всесоюзного конкурса «Золотой камертон», но это — позже…. А дивный плясун Валерка Доценко с его знаменитой «десантной цыганочкой»! А Вовка Зубков с его бардовским песнями! Да, были люди…

Однако супергвоздем самодеятельности девятой роты были, конечно же, спектакли. Точнее, это не было спектаклями в их привычном понимании, ибо традиционные рамки сего жанра были размыты до полнейшей прозрачности. Объединяла их лишь общая тематика сюжетов: вначале на сцене вдохновенно предавались разврату Враги (белогвардейцы, махновцы, фашисты в оккупированном Париже). По ходу дела Враги обсуждали планы операции по борьбе с Нашими (буденовцами, партизанами, борцами Сопротивления). Один из врагов, естественно, оказывался Нашим Разведчиком и подавал Нашим условный сигнал, когда Враги доходили до необходимой кондиции. Лихим налетом Наши вламывались в сие гнездо разврата и очень красиво задавали Врагам перцу — с тщательно отрепетированными рукопашными схватками, под аккомпанемент пальбы холостыми патронами и поросячий визг девиц легкого поведения, безнравственных подружек подлых Врагов.

Здесь надо признаться: увы, желающих исполнять роли Врагов всегда было больше, чем претендентов на роли Наших. И то сказать — развалиться в кресле на глазах у сидящего в зрительном зале начальника политотдела — да в расстегнутом белогвардейском мундире, да нагло лапая веселенькую приглашенную подружку-статистку, да распевая пьяным голосом: «…Мой отец в Октябре-е-е убежать не успел, но для белых он сделал немала-а…»! Или: скакать в черной эсэсовской форме верхом на стульях, маша пивными кружками, да вокруг стола, на котором задирают ножки в пьяненьком канкане все те же подружки-статистки! Да распевая при этом во всю глотку «Хорст Вессель»! Это ж какой кайф, вы только представьте!

Присутствующее в зале начальство пыхтело от досады, но увы, формально придраться было не к чему: на то они и Враги, чтобы выглядеть столь отвратительно, тем более все равно им сейчас банок накидают.

Подготовка к очередному концерту в честь Дня разведки была в самом разгаре, когда слухи о незаурядных способностях Ауриньша в области хореографии дошли до Вовки Зубкова — в этом году подготовку концерта взвалили на него.

— Марик, — разыскал Зубков его в спортуголке, — Айда сюда, дело есть.

— Говори, что за дело, — отозвался Ауриньш, не отрываясь от зашивания разорванной дермантиновой шкуры борцовского мата.

— Такое дело, Марик. Надо на концерте выступить. Степ долбить умеешь?

— Степ — это что? Шаг?

— Это по-английски «шаг». А вообще, это танец такой, чечетка. Бацаешь?

— Нет. Не бацаю.

— Блин, Марик, надо научиться! Вот такой номер пропадает!

— Что за номер?

— Короче, сюжет такой: идет совещание в генштабе НАТО. Они там все бухают, с бабами обжимаются и все такое. И тут же — висит карта Союза, и они по ходу дела решают, как с нами войну начать. Потом один генерал заявляет: «Господа! Я решил порадовать вас небольшим сюрпризом и пригласил сюда любимца Бродвея, знаменитого Джимми Сноу!». Бабы визжат, мужики аплодируют. И тут появляешься ты — негр! В клетчатых штанах, в белых перчатках, в канотье, при бабочке — ну, все дела. И — фигачишь чечетку, штатники же все от нее торчат! И — втихаря карту переснимаешь с их планами (у тебя, с понтом, фотоаппарат в бабочке). Ну, типа, ты — наш разведчик. Все генералы в атасе, бабы в экстазе и лезут к тебе отдаваться. Тут один поддатый генерал (из южан, видать) начинает возбухать в том смысле, что нефиг всяким грязным ниггерам тут отираться. И пытается въехать тебе в дыню. Ну, ты его так культурно бортанул, сдал с рук на руки и гордо так сваливаешь. А потом встречаешься с нашим резидентом (это я, скорее всего, буду) и он тебе говорит, что за добытые сведения чрезвычайно важности указом Советского правительства ты награжден орденом Ленина. Ну, а ты: «Служу Советскому Союзу!». Ну как?