Операция "У Лукоморья"

Глаза Центральной вновь замигали, выражая полную готовность.

— Взлет! — рявкнул Илья и подкрепил свою команду, вонзив тесак в «бомболюк вертолета».

Воздушной волной капитана отшвырнуло метра на три. Горыныч взметнулся вверх и запрыгал по подворью, схватившись крыльями за «бомболюк». Удовлетворенный успешной операцией по спасению жизни редкого животного, настолько редкого, что его даже в Красную книгу занести не удосужились, капитан вернулся на крыльцо, стараясь по дороге не попасть под «танцующего» Горыныча. Последний вскоре устал прыгать и повернулся к «доктору». Шесть налитых кровью глаз впились в капитана, невозмутимо примащивавшегося на верхней ступеньке.

— Ну ты! Знахарь-недоучка! Коновал несчастный! Че, других способов нет?

— Э, братан! Да ты в этой глухомани от жизни отстал, — спокойно ответил Илья, с удовольствием отхлебывая из кувшина. — Самым продвинутым методом лечу. Китайская медицина. Иглоукалывание называется. Панацея от всех бед.

— Ты мне что, панацею туда засунул? — Центральная голова нырнула под хвост.

— Тащи ее оттуда, — загомонили Правая и Левая.

— Поздно, — успокоил их капитан, — теперь пока сама не рассосется…

— Дурацкий метод, — категорично заявила Левая.

— Зато эффективный, — возразил Илья.

— Непонятно только, как он работает. — Правая вопросительно уставилась на невозмутимого «доктора».

— Понимаешь, Горыныч, — с самым серьезным видом пустился в объяснения капитан, — вот, предположим, голова у тебя болит…

— Какая? — потребовала уточнения левая голова.

— Не важно, — отмахнулся Илья. — Так вот, китайцы в таких случаях берут иголку и втыкают ее себе в мягкое место.

— А нам куда? — Правая голова осмотрела свою бронированную шкуру. — У нас мягких мест нет.

— Ну а ваша подруга что сейчас изучает?

Правая и Левая посмотрели на Центральную, упорно ищущую панацею.

— Ну хорошо, — согласилась Правая, — укололи, а дальше что?

— А дальше, как и задумано. Головная боль проходит.

— Почему? — не поняла Правая.

— Я думаю, потому что в другом месте больнее, — дошло до Левой.

— Ну уж нетушки, — возмутилась Правая, — так не пойдет, у Центральной постоянно башка трещит, а мы страдать должны?

— С чего это она у нее трещит? — заинтересовался Илья.

— Так она у нас Центральная, — ехидно пояснила Левая.

— Вот и приходится иногда ее… одергивать, — дополнила Правая, — чтоб не зазнавалась шибко.

— Понятно, все как у людей. Тогда могу предложить французский метод. Илья откровенно развлекался. — Старая добрая гильотина.

— И что, тоже полегчает? — Центральной надоело изучать бомболюк, и она вынырнула наружу.

— Стопроцентно.

— Это как?

Илья выразительно провел себе ребром ладони по шее:

— Болеть будет нечему.

— Китайская медицина мне больше нравится, — мрачно сказала Центральная.

— Это с какой стороны посмотреть, — хмыкнула Левая, переглянувшись с Правой.

— Стоп! — вмешался Илья, нутром почуяв назревающий скандал. Он был в принципе не против, прекрасно понимая, что дракон сюда прибыл не просто так, а, скорее всего, по его душу, но ему жалко было вымирающий вид. — Вы о цели своего визита не забыли? Чем, так сказать, обязан?

Капитан почему-то был абсолютно уверен, что задурит простодушному Горынычу голову, да и крест… Крест!!! То, что уже давно спокойно приняло его подсознание, только сейчас обрело конкретные словесные формы. У него есть свой Меч Без Имени! «Звоночек» никуда не делся. Просто он трансформировался, переместился в крест. Опасность — крест горячий. Чем больше опасность, тем горячее. Илья торопливо сунул руку за пазуху. «Звоночек» был едва теплый.

— Ну и?..

— Да мы… это… биться с тобой прилетели, — смущенно выдавила из себя Центральная. — А может, ты не Иван?

— Иван, — разочаровал ее Илья, засучивая рукава. — Ох и жаль мне вас, ребята. Сказали б хоть, что умеете, чтоб сразу я вас не до смерти… Сами понимаете… уж больно вы симпатичные. Обидно…

Головы сбились в кучку, о чем-то усиленно шушукаясь. После небольшой заминки Правая и Левая вытолкнули Центральную вперед.

— Из драконьего племени мы, — отрапортовала Центральная. — Силушкой не обижены, огнем плеваться можем, ну и в магии кое-что смыслим.

— И это все? — сделал круглые глаза капитан.

— Все, — стушевалась Центральная.

— Нда-а-ас, не густо. Ну, выбирайте, с чего начнем?

Головы опять организовали кружок. Спорили они долго и азартно, постепенно повышая голоса. До Ильи стали доноситься отдельные фразы:

— …не вздумай! Отколь нам знать, сколько у него гильотин энтих али еще чего позаковыристей в запасе…

— Огонь!

— Лучше магией. Супротив нашей только Кощей да Яга выстоять могут.

Наконец головы пришли к консенсусу.

— Мы тут посовещались, — деловито сообщила Центральная, — и я решила: будем кто кого перемагичит.

— Добро, — усмехнулся капитан. — Что бы вам такое попроще… Ну, скажем, для начала… достаньте с неба звездочку.

— Че? — дружно выдохнули головы.

— Да они на такой высоте приколочены…

— Сколько раз пытались долететь…

— Чуть не задохлись…

— Ох, как у вас здесь все запущено, — скорбно покачал головой Илья. У нас этому сызмальства учат.

— Неужто можешь? — выдохнула Правая.

— Невероятно, — замотала головой Центральная.

— Брешет, — уверенно заявила Левая.

— Я брешу? — возмутился Илья. — Спорим, достану?

— Спорим!

— На что?

— А на что хочешь! — азартно выдала Левая.

— Продуешь — поступаешь в мою команду и слушаешь как отца родного. И иначе как папой не называешь. Согласна?

— Идет!

— Ладно. — Илья приподнялся и поднял руки кверху: — Зажмурьтесь, дурачье.

— Зачем? — подозрительно спросила Левая.

— Вы в этих вопросах, оказывается, такие слабаки, что первый этап заклинания вам лучше не видеть.

— Почему? — боязливо спросили Правая и Центральная.

— Ослепнете на всю жизнь.

— А как же… — открыла было пасть Левая, но Илья ее бесцеремонно прервал:

— По моей команде на счет «три» глазки откроете, и любуйтесь на здоровье. Согласны?

Головы робко переглянулись.

— О вас же забочусь. Ну… пеняйте на себя.

Горыныч торопливо зажмурился. Илья не спеша достал гранату, выдернул чеку и что есть силы швырнул ее вверх.

— Раз, два, три, — продекламировал он уже изнутри терема.

Горыныч послушно открыл глаза…

9

Вой дракона, подкрепленный иллюминацией, переполошил обитателей поляны.

— Ой, что это? Ой, кто это? — наперебой запищали Парашка и Малашка, слетая с дерева. Они с разбега взметнулись на медведицу и пристроились у нее на загривке, трясясь от страха. Загалдели гусаки, куры, утки. Челядь Василисы сгрудилась у ее ног, обратив свои взоры на родной посад.

— То нареченный мой и воевода с нечистью бьются, — торжественно сказала Василиса. — Чую, Змея Горыныча Кощей на них наслал. Молитесь, слуги мои верные, чтоб не одолела нечисть поганая защитников наших.

— А Чебурашка? — робко спросила Малашка.

— Думаю, и Чебурашка в стороне не остался, — вздохнула Василиса. — Эх! И в такой момент ты меня предало, — упрекнула она зеркальце. — Хоть одним глазком глянуть, что там творится!

— Вряд ли тебе это понравится, — буркнуло зеркальце. — Спи спокойно. Иван твой такой пройдоха стал, что его теперь никакая нечисть не проймет. А показывать я вам больше ничего не буду. Бойкот у меня, ясно?

— Ясно, — вздохнула медведица и вновь устремила свой взор в сторону посада, где, по всей видимости, продолжался бой. Вой Горыныча затих, но чудовище было еще живо. Небо периодически озарялось всполохами его пламени, а затем начали стрелять. Выстрелы Василиса слышала впервые…

Чебурашка, подброшенный оглушительным ревом Горыныча, подскочил со своего ложа, на котором благополучно проспал все этапы борьбы с трехглавым змием, и схватился за голову, ощупывая набухающую шишку. К счастью, та дощечка крыльца, в которую он вмазался на этот раз, была прибита гораздо лучше предыдущей, благодаря чему прораб и избежал судьбы дракона, испуганно воющего у порога. Поправив здоровье медовухой из тайных запасов (какой же домовой НЗ не имеет), он осторожно выглянул наружу.