Само совершенство. Том 1

— Что у тебя с ногами?

Джулия почувствовала, как в горле пересохло, а язык буквально прилип к небу.

— Ничего. То есть я хочу сказать… Я просто нашла пару теплых рейтуз и решила пододеть их под джинсы, чтобы не замерзнуть.

— Не отходи далеко от дома, — предостерег ее Зак, — не заставляй меня отправляться на твои поиски.

— Не буду, — с готовностью соврала Джулия, открывая дверцу стенного шкафа, находящегося в прихожей. Вчера она успела заметить там довольно большой выбор вязаных шапочек и перчаток, принадлежащих хозяевам дома. — Как ты думаешь, — невинно поинтересовалась она, проигрывая в уме возможные варианты побега, — что лучше всего подойдет для глаз и носа? — Джулия справедливо рассудила, что лучший способ притупить бдительность Зака — это надоесть ему дурацкими вопросами.

— Я понятия не имею, из чего обычно делаются глаза и носы снеговиков. Кроме того, мне на это абсолютно наплевать.

Стараясь казаться максимально простодушной, Джулия с энтузиазмом пустилась в рассуждения, не забывая при этом тщательно ощупывать каждую пару из имевшейся в ее распоряжении обуви, подыскивая ту, которая бы наилучшим образом соответствовала ее целям.

— Между прочим, в культурах некоторых народов снеговики занимают довольно важное место, — сообщила она, переходя на привычный учительский тон, которым обычно разговаривала со своими учениками-третьеклассниками. — Разве ты этого не знал?

— Нет.

— Слепить хорошего снеговика — это целое искусство, — добавила она.

Еще некоторое время Зак продолжал, ни слова не говоря, рассматривать ее как какую-то диковинную зверушку. Но потом ему это надоело, и он просто по-хамски повернулся к ней спиной и направился обратно в кухню.

Джулия и сама бы с радостью отказалась от всяких дальнейших попыток завязать разговор, но ей необходимо было отвлечь внимание Зака, а потому она продолжала нести околесицу.

— Я хочу сказать, что в странах, где скульптуры из снега и льда рассматриваются наравне со всеми остальными произведениями искусства, снеговик также является чем-то большим, чем просто три кома снега, установленные один на Другой. Там люди создают вокруг каждого снеговика особую, неповторимую обстановку и используют для этого ветки, ягоды, камни и прочие подсобные материалы. — С этими словами она наконец извлекла пару теплых, водонепроницаемых перчаток подходящего размера и обернулась к Заку, сияя лучезарной улыбкой. — Разве это не интересно?

— Не то слово. Просто завораживающе, — Зак достал кухонный нож и открыл один из шкафчиков с припасами, явно намереваясь подыскать себе что-нибудь на завтрак.

— Но ты ведешь себя так, как будто тебя это совершенно не интересует. — Джулия чувствовала, что немного перегибает палку, но твердо решила довести своего тюремщика до белого каления — чтобы он приказал ей убираться на улицу и оставить его в покое. — Я хочу сказать, что ты мог бы хоть как-то помочь мне. Подсказать что-нибудь интересное. Какую-нибудь оригинальную идею. Ты только представь себе, как будет здорово…

Зак с таким грохотом захлопнул дверцу шкафчика, что Джулия чуть не подпрыгнула. Только теперь она к своему великому ужасу увидела нож, который он держал в руке.

— Джулия! Немедленно замолчи, или я за себя не отвечаю! Этой неожиданной и бурной вспышки с его стороны оказалось достаточно, чтобы напомнить Джулии, кто перед ней. Тем более что сейчас, с ножом в руке и недобрым огоньком в глазах, Захарий Бенедикт производил впечатление человека, вполне способного на хладнокровное убийство.

Заметив, как она смертельно побледнела, Зак проследил за направлением ее взгляда и сразу все понял.

— Совершенно верно, — насмешливо сказал он, стараясь ничем не выдать душившую его ярость. — Я был осужден за убийство. Как же ты могла об этом забыть?

— Н-но т-ты же ск-казал мне, что не делал этого, — заикаясь, лепетала Джулия, прилагая титанические, но тщетные усилия к тому, чтобы ее голос звучал спокойно и рассудительно.

— Да, я действительно так сказал, — охотно подтвердил Зак, явно забавляясь ее испугом. От его вкрадчивого голоса Джулии становилось еще страшнее, чем от крика. — Но ведь ты же знаешь лучше. Правда, Джулия?

С трудом сглотнув застрявший в горле ком. Джулия начала пятиться к выходу, — М-можно мне выйти на улицу? — помертвевшим голосом спросила она и, не дожидаясь ответа, вслепую нашарила ручку и открыла входную дверь.