Зак не хотел, чтобы Мэтт Фаррел присутствовал на суде. Отчасти потому, что стеснялся своего унижения, но в основном потому, что не желал, чтобы дружба с ним повредила репутации знаменитого финансиста. До вчерашнего дня Мэтт был в Европе, где вел переговоры по поводу покупки новой компании, и Заку было несложно, разговаривая с ним по телефону, поддерживать видимость оптимизма. Но сейчас достаточно одного взгляда на мрачное лицо друга, чтобы понять, что Мэтт уже знает жуткую правду и, судя по всему, именно из-за этого прилетел в Даллас.
— Только не нужно так радоваться моему приезду, — сухо сказал он, входя в номер.
— Я же говорил тебе, что нет никакой необходимости приезжать сюда, — не менее сухо заметил Зак, закрывая дверь. — Присяжные как раз сейчас принимают решение. Так что скоро все мои мучения закончатся.
— В таком случае, — ответил Мэтт, ничуть не смущенный столь очевидным отсутствием энтузиазма по поводу своего приезда, — мы можем пока скоротать несколько часов за игрой в покер. О'Хара присоединится к нам, как только поставит машину и закажет номера. — С этими словами Мэтт снял пальто и, взглянув на измученное, осунувшееся лицо Зака, потянулся за телефонной трубкой.
— Ты чудовищно выглядишь, — констатировал он и заказал обильный завтрак на троих.
— Сегодня у меня удачный день, — говорил О'Хара шесть часов спустя, сгребая со стола свой выигрыш. Шофер и телохранитель Фаррела, мужчина огромного роста с помятыми чертами лица, которые выдавали в нем бывшего боксера-профессионала, тоже очень беспокоился за будущее Зака и, пытался скрыть это за напускной веселостью и притворным оптимизмом, которые никого не обманывали, но тем не менее делали общую атмосферу менее невыносимой.
— Напомни мне, чтобы я не забыл урезать тебе зарплату, — скривился Мэтт, глядя на все увеличивающуюся кучку монет у локтя О'Хары. — Если ты можешь играть в покер по таким ставкам, то она явно высоковата.
— Ты говоришь это каждый раз, когда я обыгрываю тебя или Зака, — жизнерадостно парировал шофер, тасуя колоду, — как в самые добрые дни в Кармеле, когда мы играли почти каждый день. Только там мы обычно занимались этим не по утрам.
И судьба Зака не висела на волоске…
Эта никем не высказанная мысль тем не менее ощутимо повисла в воздухе и вызвала неловкое молчание, которое, правда, почти тотчас же нарушил телефонный звонок.
Зак поднял трубку, молча выслушал сообщение и встал.
— Присяжные приняли решение. Мне нужно ехать.
— Я поеду с тобой, — сказал Мэтт.
О'Хара тотчас же встал и достал из кармана ключи.
— Машина будет через пару минут, — сообщил он.
— Не стоит беспокоиться, — голос Зака звучал напряженно. Чувствовалось, что он из последних сил борется с охватившим его паническим страхом, — меня подвезут мои адвокаты.
Как только О'Хара вышел, Зак подошел к письменному столу и, пристально глядя на Мэтта, сказал:
— Я хочу попросить тебя об одном одолжении. — С этими словами он достал из ящика какой-то документ и протянул другу. — Я приготовил его на тот случай, если вдруг возникнут какие-то осложнения. Эта доверенность предоставляет тебе неограниченное право действовать от моего имени во всем, что касается моего имущества и финансов.
Мэтт Фаррел почувствовал, что бледнеет. Существование этого документа говорило о том, как низко его друг расценивает свои шансы на оправдание.
— Это не более чем формальность, — солгал Зак. — Так, мера предосторожности на случай каких-то непредвиденных обстоятельств. Я уверен, что тебе никогда не придется ею воспользоваться.
— Я тоже, — ответил Мэтт, хотя теперь он отнюдь не был в этом уверен.
Двое мужчин еще раз пристально посмотрели друг на друга. Одинаковый рост, одинаковое телосложение, почти одинаковый цвет волос и глаз и, главное, одинаково гордое выражение лица делали их похожими на двух братьев. Мэтту очень не хотелось задавать следующий вопрос, но когда Зак потянулся за пиджаком, он все же решился:
— А если… если вдруг мне все-таки придется воспользоваться этим документом? Может быть, у тебя есть какие-нибудь указания или пожелания?
Зак пожал плечами и, заканчивая завязывать узел на галстуке, попытался пошутить:
— Пожелание только одно — постарайся не разорить меня. А часом позже Зак стоял в зале суда, рядом со своими адвокатами, и наблюдал, как бейлиф вручает судье вердикт присяжных. Слова судьи доносились откуда-то издалека, словно проходили через узкий и длинный туннель.