Само совершенство. Том 1

— Вы не будете возражать, если я достану из сумки ручку и бумагу? Мне бы хотелось сделать кое-какие наброски, пока вы звоните по телефону. Ну, всякие мелочи для моей будущей книги. — И прежде чем он успел отказать ей, что, судя по всему, он и собирался сделать, Джулия потянулась за сумкой, лежащей на заднем сиденье, попутно приводя доводы в пользу своей просьбы:

— Это меня всегда очень успокаивает. Кроме того, вы можете обыскать мою сумочку, если хотите. Чтобы убедиться, что у меня нет ни оружия, ни лишней пары ключей. — С этими словами она протянула ему открытую сумочку. Он так странно взглянул на нее, что Джулии вдруг показалось, что он ни на йоту не верит в ее историю о написании романа, а лишь подыгрывает ей, чтобы удержать в подчинении.

— Пишите, если хотите, — сказал Зак, возвращая ей сумочку.

Как только он отвернулся, Джулия достала маленький блокнот и ручку. Не сводя глаз с его спины, она быстро-быстро написала на трех листках бумаги три одинаковые записки: «ПОЗВОНИТЕ В ПОЛИЦИЮ. МЕНЯ ПОХИТИЛИ».

Краем глаза Джулия видела, как Зак немного отвернулся, чтобы поговорить по телефону, и, быстро вырвав три исписанные странички, засунула их во внешний карман сумочки. После этого она вновь уставилась в блокнот, лихорадочно раздумывая, как еще она сможет сообщить людям о том, что с ней произошло, и попросить о помощи. И тут ее осенило. Быстро достав из кошелька десятидолларовую банкноту, она завернула в нее одну из записок.

Теперь, когда ее план приобрел реальные очертания и она приступила к его осуществлению, Джулия окончательно избавилась от терзающего ее страха. Правда, это вновь обретенное спокойствие подкреплялось еще одним — по непонятным причинам она была инстинктивно убеждена в том, что по крайней мере в одном Захарий Бенедикт не солгал. Он действительно не хотел причинять ей зла. А значит, не станет хладнокровно убивать ее, если она попытается убежать. Во всяком случае до тех пор, пока она не попытается остановить проезжающую машину. Но так как машин на дороге не было, а Бенедикт скорее всего бегал быстрее ее, то не было никакого смысла бежать сейчас. Это привело бы лишь к тому, что он насторожится и она просто не сможет предпринять следующую попытку. В данный момент лучше делать вид, что она готова ему помочь, и усыпить его бдительность настолько, насколько это возможно. И пусть Захарий Бенедикт — беглый преступник. Она тоже совсем не такая легковерная дурочка и трусиха, какой могла показаться ему на первый взгляд. Когда-то ей помогли выжить только ловкость и сообразительность. В то время когда он был киноидолом для всех подростков и женщин, ей приходилось лгать и воровать! И если она не будет забывать об атом, то обязательно победит в их поединке! В этом Джулия была абсолютно уверена! Или почти уверена. Главное — не терять голову. Она вновь вернулась к блокноту и начала делать какие-то дурацкие, слащавые записи по поводу своего похищения, на случай, если ему захочется прочитать то, что она написала. Закончив, она решила сама просмотреть написанное: «Захарий Бенедикт бежал из тюрьмы, где отбывал наказание по несправедливому приговору, вынесенному пристрастными присяжными. Он производит впечатление доброго, образованного, сердечного человека. Он всего лишь жертва обстоятельств. Я верю в него».

Прочитав эту ахинею, она поморщилась, подумав о том, что жанр фантастики ей не особенно удается. Поглощенная собственным творчеством, она невольно вздрогнула, когда Зак вернулся в машину. Быстро захлопнув блокнот, она засунула его в сумочку и вежливо спросила:

— Вы дозвонились?

Глядя на его сузившиеся глаза, Джулия подумала, что немного переиграла с «дружелюбием». Но ответил он совершенно спокойно и невозмутимо:

— Нет. Он там, но в комнате его нет. Попробую перезвонить через полчаса.

Пока Джулия переваривала это совершенно загадочное сообщение, Бенедикт потянулся за ее сумочкой.

— Это не более чем простая предосторожность, — сардонически ухмыльнулся он, открывая блокнот, — надеюсь, вы меня понимаете?

— Конечно, понимаю, — заверила Джулия, с трудом подавляя истерический смех при виде его отвисшей челюсти, когда он прочитал ее записи.

— Ну как? — спросила она, пытаясь придать своему лицу выражение притворного невинного любопытства. — Что вы думаете?

Закрыв блокнот, он запихнул его обратно в сумку.

— Я думаю, что если вы верите во всю эту чушь, то вас нельзя никуда отпускать без присмотра.