Триумф нежности

Она вышла из кухни и прошлась по комнатам. В спальне она задержалась, чтобы, хотя в этом не было необходимости, расправить на постели одеяло ручной работы. Оно было расшито большими квадратами, каждый из которых был новой расцветки, но подходил при этом к основным цветам — золотистому, белому и коричневому. Золотистые занавески на широких окнах служили хорошим дополнением к темному дубовому туалетному столику, передней спинке кровати и густому золотистому ковру, который лежал на отполированном дубовом полу. Кэти расправила складки на занавесках так, чтобы они изящно обрамляли окна. «Спальня — просто отличная», — решила она. И мужская.

Кэти отогнала прочь непрошеную мысль и медленно перешла в гостиную. Она потратила почти три тысячи долларов из своих денег, но они были потрачены не зря, гордо подумала она. Она поставила два кресла, обитых кремовой тканью, напротив дивана рыжеватого цвета с широкими валиками и высокой спинкой. Между ними на полу лежал темный ковер. Наибольшим расточительством для нее оказалась покупка инкрустированного кофейного столика с медной отделкой. Но когда она увидела его, то не смогла устоять. Еще ей понравился комплект из стола с лампой и двух стульев. Или все-таки антикварная медная лампа была самой дорогой ее покупкой? Кэти не смогла вспомнить этого, да это и не имело никакого значения. Комната с гардинами кремового цвета на высоких окнах была богатой и уютной.

«И мужской», — прошептал тихий голос.

Кэти твердо решила не обращать на него никакого внимания и перешла в ванную, умылась и причесалась. От ожидания у нее заблестели глаза, когда она посмотрела на себя в зеркало. Или ее глаза блестели от вина? Кэти тряхнула головой и оглядела ванную. «Она стала слишком ультрамодной», — с некоторым сомнением подумала она. Как только все принадлежности в ванной покрасили в белый цвет, она сделала такого же цвета обои, используя ослепительно белую пленку с рельефно напечатанными вырезками из газет. Практичный фон! Стоит сменить цвет полотенец — и ванная будет выглядеть как новая. Кэти вытерла руки красным полотенцем, бережно расправила его и повесила повыше черного. Наверное, уже сегодня в деревенском магазине появились заказанные ею полотенца. Завтра после встречи с падре Грегорио она заедет и заберет их.

Она бросила последний взгляд на ванную. Ванная, конечно, чуть более современная, чем все остальное в доме, но выглядит элегантной.

И мужской.

Наконец-то Кэти согласилась с этим. Но Рамону это должно понравиться. В конце концов, он был очень мужественным. Она подошла к кофейному столику в гостиной и передвинула в центр яркие желтые и оранжевые цветы.

Темно-бордовый «роллс-ройс» плавно остановился на обочине дороги рядом с грязным грузовиком. Рамон нетерпеливо взглянул на длинную аллею, раздумывая, стоит ли Гарсии подвозить его к входной двери. Он страстно желал увидеть Кэти и поэтому не хотел тратить время на подъем в гору пешком. Но с другой стороны, если Кэти увидит, что шофер привозит и отвозит его с работы на «роллсе» каждый день, она, естественно, начнет задавать вопросы. Вопросы, на которые он вынужден будет отвечать, но не сможет ответить без лжи. Как глупо — приходится лгать ей во имя… честности. Но ведь он на самом деле бедняк!

— Жди меня завтра как обычно, — проинструктировал он Гарсию.

Рамон открыл дверцу и вышел из машины, не дожидаясь ответа шофера. Он знал, что завтра в полвосьмого Гарсия притормозит на дороге и будет ждать его около поворота в полумиле от деревенской площади. Вопросы не задавались, объяснений не ждали. Даже несмотря на то что Гарсия давно уже не получал денег, старик все еще настаивал на том, чтобы возить Рамона.

— Мы с тобой так долго вместе, ты и я, — сказал Гарсия Рамону в аэропорту, когда они с Кэти прилетели в Пуэрто-Рико. Сверкая мрачными темными глазами, он добавил с огромным чувством собственного достоинства:

— Пока эта машина не продана, я буду делать то, что делал всегда.

Поднимаясь в гору, Рамон думал о Гарсии со смешанным чувством нежности и раскаяния. Если бы Рамон попросил его подогнать машину с включенным двигателем ко входу в банк и подождать, пока он ограбит его, Гарсия выполнил бы это без колебаний. И вот его награда за двадцать лет безупречной службы: без работы, с одними лишь блестящими рекомендациями в кармане! Рамон надеялся, что сможет дать ему больше. Гарсия заслужил большего.