Ночные шорохи

— А месть? — снова напомнил Кегл.

— Чем тебе не угодила Слоан Рейнолдс? — ехидно поинтересовался Флинн, хотя, несмотря на сарказм, отнюдь не собирался отвергать версию Кегла. Он давно уже понял, что этот юнец — блестящий сыщик, сыщик от Бога, который не упустит ни малейшего следа, куда бы он ни привел и сколько бы усилий на это ни потребовалось. — Ты с самого начала приклепался к ней, еще когда мы думали, что это вооруженный грабеж. Что тебе от нее нужно?

— Уж очень слабенькое у нее алиби. Она ушла почти в момент убийства и вернулась, когда все было кончено. И как ловко она подсказала нам, что хотя Эдит Рейнолдс не была инвалидом, но двигалась с трудом. Похоже, она просекла, куда мы клоним. Не хуже нас понимала, что жертва знала своего убийцу, потому и не пыталась убежать.

Флинн обдумал сказанное и согласно наклонил голову.

— Принимаю к сведению, хотя Слоан вовсе не показалась мне личностью, способной на предумышленное убийство. Какова должна быть жажда мести, чтобы набраться мужества раздобыть пистолет, составить план и хладнокровно пристрелить беспомощную старушенцию. Кроме того, при чем тут Эдит? Прикончила бы лучше папашу за то, что бросил ее бог весть когда.

Кегл рассеянно побарабанил пальцами по столу, насадил поплотнее очки на переносицу и подошел к стеклянной перегородке, за которой трудился Хэнк.

— Эй, приятель, — окликнул он, — долго еще?

— Не очень.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросил Кегл у Флинна.

— Шутишь? Откуда мне знать, что творится в твоей башке? — добродушно ухмыльнулся тот.

— Мы упустили одну важную деталь. Как зовут адвоката Эдит Рейнолдс, того самого, кто составлял ее завещание?

Флинн принялся перелистывать блокнот, пока не дошел до нужной страницы.

— Уилсон.

— Неплохо бы поболтать с ним тет-а-тет, — предложил Энди, вставая и потягиваясь. — Нам не помешает немного размяться, перед тем как засесть за распечатки Хэнка.

Глава 38

Пол сидел у бассейна, наблюдая, как сыщики методично обыскивают кусты на задах дома.

— Оружие ищут, — сообщил он Слоан, присевшей на соседний шезлонг.

Девушка рассеянно кивнула и откинула волосы со лба.

— Кстати, Гэри Дишлер ищет тебя, — добавил Пол. — Мейтленд звонил дважды и просил немедленно перезвонить. Полицейские не пропускают его в дом.

— Гэри мне сказал. Я сейчас выйду к Ною, но хотела сначала поговорить с тобой, — едва вымолвила девушка. Пол заметил, как она бледна, и угрызения совести, о существовании которой он, казалось, совсем забыл, заявили о себе с неожиданной силой. Бедняга! Она-то в чем виновата? А теперь ей придется пройти все круги ада. Безумный порыв погладить ее по голове и умолять о прощении едва не сорвал его с места.

«Прости за все. Ты такого не заслужила. Временами я так гордился тобой. Ты просто великолепна!»— хотелось сказать ему, но вместо этого он сухо осведомился:

— Что стряслось?

— Я таскалась хвостом за Парис и лейтенантом Файнменом по всему дому и бесстыдно подслушивала все разговоры. Представляете, ничего не пропало, кроме единственного кольца с бриллиантом! И никто сюда не вламывался — я сама видела, как эксперты подбирали осколки стекла под окном. Почти все вывалились наружу, а это означает, что стекло разбили изнутри. Кто-то с самого начала намеревался убить Эдит и неудачно замел следы. Уверена, что убийца живет в этом доме, и поэтому Эдит до самого конца ничего не заподозрила.

Пол на мгновение отвлекся при виде Парис с подносом, на котором стояли бутылочки с лимонадом и минеральной водой.

— Вы правы, я тоже так посчитал.

— Да. Но теперь я становлюсь главной подозреваемой.

— Вы? Почему это? — — Подумайте сами: Стоило «Мне появиться, как Эдит убивают и крадут кольцо.

— Преступление из мести? Уместнее, по-моему, пришибить старину Картера, который тридцать лет плевать на вас хотел. Или в крайнем случае Парис, любимицу папочки: ведь ей досталось все, а вам — ничего!

Слоан стало немного легче. Может, она слишком все драматизирует?

Пол не отрывал глаз от Парис, которая тем временем успела поздороваться со всеми сыщиками и раздать прохладительные напитки.

— Будь вы одной из наследников, тогда дело другое, — ободряюще улыбнулся он, не оборачиваясь.

— Представляете, она хотела включить меня в завещание. Позвала к себе и попыталась навязать фамильные драгоценности, а потом заявила, что собирается изменить завещание. Но я не захотела говорить об этом.