Рай. Том 1

Раздраженно отмахнувшись от неприятных, назойливых мыслей, Мередит покачала головой. Какая мерзость! Она, кажется, пытается найти способ оправдать его поступки! С того вечера, когда ее сразили эта безмерная уверенность в себе, безграничная грубоватая сила и мужественно-красивое лицо, она старается сделать из него рыцаря в ослепительно сверкающих доспехах! Даже сейчас! И все потому что он по-прежнему обладает способностями производить на нее столь же гипнотизирующее воздействие, как и много лет назад.

Мерцающее красно-оранжевое полено скатилось с решетки, подняв фонтан искр, и Паркер взглянул на часы:

— Уже семь. Мне, пожалуй, пора.

Мередит, вздохнув, встала и проводила его до двери, благодарная за своевременный уход. Ее отец весь день провел в больнице, на обследовании, и решительно объявил, что собирается прийти и услышать полный отчет о встрече дочери с Мэттом. Конечно, он снова рассердится, и хотя Мередит привыкла к вспышкам его гнева, но по-прежнему смущалась, если Филип срывался с цепи в присутствии Паркера.

— Нужно во что бы то ни стало заставить его изменить решение Саутвилльской комиссии, иначе у меня нет ни малейшего шанса уговорить Мэтта согласиться на быстрый развод.

— Тебе все удастся, — предсказал Паркер, снова обнимая Мередит. Он притянул ее к себе и коснулся губами губ в коротком ободряющем поцелуе. — Прежде всего, у твоего отца вряд ли есть выбор. Он должен это понять.

Закрывая дверь, Мередит услышала голоса в холле и поняла, что пришел отец. Глубоко вздохнув, она приготовилась к неизбежной стычке.

— Ну? — осведомился Филип, не здороваясь. — Что там с Фаррелом?

Но Мередит, не отвечая, в свою очередь, поинтересовалась:

— Что сказал доктор насчет твоего сердца? И что показало обследование?

— Сказал, что оно по-прежнему у меня в груди, — саркастически ответил Филип, снимая пальто и бросая его на стул. Он ненавидел всех врачей в целом и своего в особенности, поскольку доктора Шеффера нельзя было ни запугать, ни унизить, ни подкупить, чтобы он дал Филипу то, что было так необходимо: здоровое сердце и молодость. — Но все это чепуха, — отмахнулся он, наливая себе стакан шерри. — Я хочу точно знать, что сказал Фаррел.

— Не смей пить это, — предупредила она, но тут же в изумлении открыла рот при виде тонкой сигары, добытой отцом из внутреннего кармана пиджака. — Ты что, пытаешься убить себя? Немедленно брось сигару!

— Мередит, — ледяным тоном отрезал отец, — ты доставляешь мне куда больший стресс, не отвечая на вопросы, чем несчастный глоток шерри и пара затяжек! Я твой отец, а не ребенок и будь добра помнить об этом!

Глаза Мередит снова загорелись гневом. После такого ужасного дня еще этот снисходительный выговор! Но отец выглядел гораздо лучше, чем в последнее время, а это означало, что результаты обследования оказались достаточно обнадеживающими, ведь недаром он решил позволить себе шерри и сигару.

— Прекрасно! — ответила она, радуясь, что отец чувствует себя лучше, поскольку неожиданно почувствовала себя не в силах солгать и приукрасить. Он хотел подробного, полного отчета, и она дословно рассказала обо всем. Но, как ни странно, отец не казался угнетенным и расстроенным.

— Это все? Все, что сказал Фаррел? Не говорил ничего, что могло бы показаться… — Он уставился на сигару в руке, словно пытаясь найти подходящее слово. — ..показаться странным?

— Я уже объяснила все, что могла. Ну а теперь я хотела бы получить кое-какие ответы. — Пристально глядя отцу в глаза, она спокойным голосом спросила:

— Почему ты не дал Мэтту вступить в «Гленмур»? Почему устроил так, что комиссия по районированию ему отказала? Зачем после стольких лет тебе понадобилась эта безумная вендетта?

Несмотря на рассерженный тон, отцу явно было не по себе:

— Я старался удержать его подальше от клуба, чтобы тебе пришлось с ним меньше видеться. А насчет комиссии… пусть он убирается из Чикаго ко всем чертям и не попадается нам на глаза, куда бы мы ни отправились. Но это уже не важно, что сделано, то сделано.

— Но теперь нужно это исправить, — без обиняков сообщила Мередит.

Филип не обратил внимания на слова дочери.

— Не желаю, чтобы ты с ним снова вела переговоры. Я позволил Паркеру убедить себя, что другого выхода нет. Он должен был пойти с тобой. Откровенно говоря, мне начинает казаться, что Паркер слабак, а я терпеть не могу слабаков.

Мередит захлебнулась смехом: