— А что, Бенедикт собирается это сделать? — судя по тону Ричардсона и по тому, как он резко наклонился вперед, этот вопрос его чрезвычайно интересовал.
— Это собираюсь сделать я, — ушла от ответа Джулия. — Но вы так и не ответили на мой вопрос. После того как вы увидели, что я пыталась спасти вашу жизнь, стали бы вы выуживать из меня информацию, зная, что это приведет в лучшем случае к моему аресту, а в худшем — к смерти?
— Я бы, — отпарировал Ричардсон, — считал себя обязанным выполнить свой гражданский долг и позаботиться о том, чтобы убийца, а теперь еще и похититель, был передан в руки правосудия.
— В таком случае, — спокойно сказала Джулия после нескольких секунд молчания, во время которых она внимательно изучала сидящего перед ней человека, — я могу только пожелать вам поскорее найти донорское сердце, потому что своего вы, судя по всему, не имеете.
Агент Ингрэм счел, что пора вмешаться, и с улыбкой, такой же вкрадчивой, как и его голос, сказал:
— Думаю, что на сегодня вполне достаточно. Ведь все мы были на ногах с тех пор, как вы позвонили в первый раз.
Сонные члены семейства Мэтисонов начали подниматься из-за стола.
— Джулия, — Мэри Мэтисон смущенно подавила зевок, — ты ляжешь в своей старой комнате. И вы тоже, — добавила она, обращаясь к Карлу и Теду.
— Думаю, что не имеет никакого смысла пробиваться сквозь эту толпу репортеров, а тем более завтра вы можете понадобиться Джулии.
Агенты Ингрэм и Ричардсон приехали в Китон из Далласа и уже целую неделю жили в небольшом мотеле на окраине.
За всю дорогу от дома Мэтисонов они не проронили ни слова. Лишь когда седан наконец затормозил перед их коттеджем, Дэвид Ингрэм заговорил:
— Она что-то скрывает. Пол.
— Нет, что ты, — нахмурился Ричардсон, — с ней все в порядке. Я не думаю, что она что-то скрывает.
— В таком случае, — саркастически заметил Ингрэм, — тебе стоит начать думать головой, а не тем органом, который взял над тобой верх с тех самых пор, как эта девица уставилась на тебя своими глазищами.
Отвлекшись от созерцания облупившейся белой краски на дверях комнаты. Пол резко обернулся:
— Что ты, черт подери, имеешь в виду?
— Я имею в виду, — с отвращением процедил Ингрэм, — что ты помешался на этой девке с той самой минуты, как начал наводить о ней справки в этом городишке. Каждый раз, когда ты узнавал о ней что-то хорошее или беседовал с этими ее детьми-инвалидами и их родителями, ты млел, как сентиментальная девица. А когда ты еще и узнал, что она также занимается с неграмотными женщинами и поет в церковном хоре, то решил, что ее смело можно причислять к лику святых. И сегодня, стоило ей осуждающе посмотреть в твою сторону, как ты тотчас же терял темп, и приходилось начинать все с начала. Ты симпатизировал ей даже тогда, когда видел только фотографию, сегодня же, когда она предстала перед тобой во плоти, твоя объективность и вовсе полетела ко всем чертям.
— Что за чушь ты несешь?
— Чушь? Неужели? Тогда, может быть, ты объяснишь мне, почему тебе так хотелось узнать, спала она с Бенедиктом или нет? Она тебе дважды сказала, что он не насиловал ее и не принуждал к сожительству никакими другими способами. Но тебе этого показалось недостаточно! Как это ты еще не решил прямо спросить, спала ли она с ним добровольно. Меня чуть не стошнило, когда ты попросил ее описать белье на его кровати, с тем чтобы мы могли найти фирму-производителя и через него выйти на владельца этого дома!
Ричардсон смущенно посмотрел на него.
— Что, это было настолько очевидно? А как ты думаешь, ее родные заметили?
Ингрэм презрительно фыркнул.
— Естественно, они заметили! Милая, кроткая миссис Мэтисон даже начала мечтать о том, чтобы ты подавился одним из ее печений. Да протри глаза! Джулия Мэтисон не ангел. В детстве у нее были приводы в полицию…
— О чем бы мы никогда не узнали, если бы в иллинойсском архиве случайно не завалялись документы, которые должны были быть уничтожены много лет назад, — перебил его Пол. — Более того, если тебе вдруг захочется узнать о том периоде ее жизни немного побольше, то советую позвонить доктору Терезе Уилмер из Чикаго, как это сделал я.. И она скажет тебе, что Джулия — самый честный и чистый человек, которого ей довелось встретить в своей жизни. — Немного помолчав. Пол снова заговорил, и на этот раз в его голосе появились мечтательные нотки:
— А если честно, Дейв, скажи, ты когда-нибудь видел такие удивительные глаза, как у Джулии Мэтисон?