Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох

Широкий квадратный арочный вход с колоннами итальянского мрамора отделял приемную от кабинетов Клер и Софи, расположенных на противоположных сторонах прохода, ведущего в офис Митчела Уайатта и конференц-зал. Дверь офиса была закрыта, но Софи, не постучавшись, смело повернула ручку и вошла. Клер уже видела его офис во время недавнего собеседования и еще тогда немного удивилась, что комната не была обставлена роскошнее. Достаточно просторная, она была меблирована в том же минималистическом стиле, как и приемная, однако офис занимал угловую часть здания, из которой сразу в двух направлениях открывался безграничный, захватывающий дух вид на Манхэттен, и Клер предположила, что главным для Уайатта был именно вид.

На столе ничего не было, если не считать большого хрустального «кулака» на невысокой подставке и стопки бумаг, лежавшей посреди столешницы. Софи просмотрела бумаги, повернулась к приставному столику, на котором она заметила раскрытый ноутбук. Рядом стоял деревянный поднос с кипой бумаг, которые Софи тоже пролистала, и, отложив, покачала головой:

– Сегодня мне нечего вам дать. Вернемся в мой офис, я перечислю имена людей, которые чаще всего ему звонят, а также расскажу о каждом, чтобы вы знали, с кем говорите.

Клер кивнула и последовала за ней, но на полпути к двери зазвонил телефон.

– Мне ответить? – спросила она.

– Нет, на звонки по сотовому он отвечает сам, – коротко ответила Софи, закрывая дверь.

– Он предпочитает оставлять дверь закрытой?

– Нет. Как правило, я закрываю дверь, если она уже была закрыта, и оставляю открытой, если он, уходя, ее не захлопнул, – рассеянно пробормотала Софи.

Едва они вошли в офис, телефон на столе звякнул дважды – негромко, но отчетливо.

– Это личная линия мистера Уайатта. Если он у себя, отвечает сам, но если его нет, мы всегда поднимаем трубку, – продолжала объяснять Софи, поднимая трубку и нажимая мигающую белую кнопку в конце ряда.

– Офис мистера Уайатта, – сообщила она и, немного послушав, дружелюбно ответила: – Да, мистер Фаррел, он здесь, но сейчас в самом разгаре трехстороннее телесовещание. Однако оно скоро закончится, и...

Собеседник, по-видимому, перебил ее, потому что Софи замолчала, снова прислушалась и коротко сказала:

– Да, разумеется. Я немедленно принесу ему записку.

Она отложила трубку, оторвала листок от пачки и поспешно нацарапала: «Звонит мистер Фаррел. Срочно. Ему нужно немедленно поговорить с вами».

Подчеркнув слова «срочно» и «немедленно», она с невозмутимой улыбкой сделала Клер знак следовать за ней.

– Можете заодно увидеть тех людей, которые издавали слышанные вами вопли.

Она распахнула дверь конференц-зала. Клер шагнула на порог и оцепенела. В отличие от весьма скромной обстановки и умеренных пропорций других помещений огромная комната была отделана панелями темного дерева, роскошно обставлена и оборудована современной аудио-визуальной техникой для телеконференций.

Почти по всей длине комнаты тянулся стол для совещаний, инкрустированный разными породами дерева и окруженный хромовыми вращающимися стульями, мягкими и обтянутыми кожей цвета сливочного масла. На стене, справа от стола, висел длинный ряд одинаковых часов, показывающих время в различных городах. Под ними поблескивали четыре гигантских встроенных телевизионных экрана, два из которых оставались темными. С остальных смотрели седовласые мужчины с рассерженными лицами. Оба что-то кричали одновременно, но на разных языках: по крайней мере, Клер так показалось. Звук в конференц-зале был уменьшен до минимума, так что Клер не поняла, действительно ли эти разъяренные люди скандалили между собой или обращались к Уайатту. Шторы на окнах был задернуты, а круглые светильники на потолке – притушены, так что по комнате разливалось мягкое желтоватое сиянии вполне достаточно, чтобы Клер увидела Митчела Уайатта, си девшего в центре стола. Откинувшись на спинку кресла, он взирал на экраны с выражением терпеливого страдания. Случай, но, заметив Софи с запиской в руках, он решил, что настало время положить конец своему нелегкому испытанию.

Потянувшись к панели с кнопками и переключателями Уайатт отключил аудиосвязь со Ставросом, повернул кресло так, чтобы русский понял, что говорят исключительно с ним и спокойно объявил:

– Я отключил аудиосвязь со Ставросом, чтобы мы смогли потолковать с глазу на глаз. Я знаю Ставроса много лет. Доведенный до такого состояния, он перестает прислушиваться к разумным доводам и думает только о том, как бы отомстить. Он не позволит вам изменить условия договора. Однако если вы хотите разорвать соглашение, я совершенно уверен, что сумею убедить Ставроса позволить вам сделать это...