Благословение небес

МАРКИЗ КЕНСИНГТОНСКИИ ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ СВОЕЙ ЖЕНЫ И ЕЕ БРАТА. ПАЛАТА ЛОРДОВ ЗАСЛУШИВАЕТ СВИДЕТЕЛЕЙ. ОЖИДАЕТСЯ ВЫНЕСЕНИЕ ПРИГОВОРА ПО ОБОИМ ОБВИНЕНИЯМ СРАЗУ.

Истерический крик застрял у нее в горле, она упала на колени, уставившись застывшим взглядом в газету.

– Нет, – сказала Элизабет, качая головой. – Нет! – громче повторила она. –

Нет! – Перед ее глазами мелькали слова, тысячи ужасных слов, нагромождение лжи и немыслимых инсинуаций – они стучали у нее в голове, и она перечитывала их снова и снова, пытаясь вникнуть в их смысл и обессилевая от обуревавших ее чувств. Прочитав газету три раза подряд, Элизабет наконец начала улавливать смысл написанного. Ее затрясло, как в лихорадке, дыхание стало тяжелым, как у загнанного животного, когда до нее дошло, что в случае вынесения обвинительного приговора Яну грозит повешение. В последующие пять минут она заставила себя перейти от истерической паники к логическому размышлению и начала стремительно перебирать в уме варианты своего дальнейшего поведения. Что бы ни сделал Ян с Робертом, он не убил его, и тем более не убил ее. В газете были изложены показания свидетелей, доказывающие, что Роберт дважды пытался убить Яна, но в данный момент все это не остановило внимания Элизабет. Единственное, что она сейчас понимала, слушание дела должно было начаться восемнадцатого, то есть три дня назад, Яна скорее всего повесят, и ближайший путь в Лондон лежит по воде – во всяком случае, значительная его часть.

Элизабет бросила газету, выбежала из комнаты и влетела в небольшую гостиную.

– Мистер и миссис Хоган, – начала она, стараясь не забывать, что они считают ее немного неуравновешенной, – в газете есть новости – очень печальные, – которые касаются меня. Мне нужно как можно быстрее вернуться в Лондон.

– Ну-ну, успокойтесь, миссис, – мягко, но твердо сказал мистер Хоган. – Вы же знаете, что вам не следовало читать газету. Как и говорил ваш муж, вы совсем расстроились из-за нее.

– Моего мужа судят за убийство, – в отчаянии попыталась объяснить Элизабет.

– Ваш муж сейчас в порту – ищет корабль, который направляется в английские колонии.

– Нет, это мой брат.

– Час назад он еще был вашим мужем, – напомнил ей мистер Хоган.

– Он никогда не был моим мужем, он всегда был моим братом, – упиралась

Элизабет. – Мой муж – мой настоящий муж – обвиняется в убийстве, и слушание дела уже началось. Его обвиняют в том, что он убил меня.

– Миссис, – мягко сказал он. – Вы же живы.

– О Боже! – низким голосом сказала выведенная из себя Элизабет. Она откинула со лба волосы и стала думать, как убедить мистера Хогана отвезти ее на берег. Она повернулась к миссис Хоган, которая штопала рубашку сына, кидая на Элизабет озабоченные взгляды.

– Миссис Хоган? – Элизабет подошла к ней и взяла ее руки в свои, вынуждая посмотреть на себя, потом спокойным и очень убедительным голосом начала излагать свое дело: – Миссис Хоган, я не сумасшедшая, но у меня большая беда. Я вам сейчас все объясню. Вы, наверное, заметили, что я не очень-то счастлива?

– Да, мы заметили это, моя дорогая.

– Вы читали в газете о леди Торнтон?

– Все до последнего словечка, хотя я читаю медленно и ничего не понимаю из этой судейской белиберды.

– Миссис Хоган, я леди Торнтон. Нет, не смотрите на своего мужа, смотрите на меня. Смотрите мне в лицо. Я взволнована и напугана, но неужели я кажусь вам действительно сумасшедшей?

– Н-не… не знаю.

– Все то время, что я нахожусь здесь, я хоть раз сказала или сделала что – нибудь, что могло бы навести вас на мысль о моем безумии? Или вы просто сказали бы, что я очень несчастна и немного напугана?

– Я бы не сказала, что вы… – она заколебалась, и в эти секунды к ней пришло то понимание, которое возникает между женщинами, когда одна обращается к другой за помощью, – я не думаю, что вы сумасшедшая.

– Спасибо, – с чувством сказала Элизабет, благодарно сжав ее руки, и продолжила: – Теперь, когда мы покончили с этим, мне нужно найти способ доказать вам, кто я такая, кто такие мы с Робертом. В газете, – Элизабет попыталась отбросить все лишнее, чтобы как можно короче изложить суть и найти какое-нибудь доказательство, удостоверяющее ее личность, – в газете говорилось, что маркиз Кенсингтонский предположительно убил свою жену, леди Элизабет Торнтон, и ее брата – Роберта Кэмерона. Вы помните? Миссис Хоган кивнула.