Благословение небес

Элизабет замолчала и стала ждать. Она чувствовала, что добилась успеха – и не потому, что ее игра показалась такой уж убедительной, а потому, что у большинства лордов были жены, способные думать только о новых платьях, мехах и балах, именно поэтому ее слова показались им абсолютно правдоподобными.

– У меня больше нет вопросов! – прогремел Сазерлэнд, бросая на нее последний презрительный взгляд.

И тут медленно поднялся Петерсон Делхэм, и хотя его лицо оставалось совершенно бесстрастным, Элизабет скорее почувствовала, чем увидела, что мысленно он аплодирует ей.

– Леди Торнтон, – официальным тоном обратился он к пей, – вам есть еще что сказать суду?

Элизабет поняла, что он добивается от нее чего-то еще, но расслабленная успехом, не могла понять, чего именно. И потому сказала единственное, что пришло ей в голову, но начав говорить, сразу поняла – это именно то, чего он хотел.

– Да, милорд. Я хочу сказать, что очень сожалею о том беспокойстве, которое мы с Бобби всем причинили. Я была не права, когда поверила брату и сбежала, никому ничего не сказав. И Бобби тоже был не прав, столько времени злясь на моего мужа за поступок, который в конечном итоге был проявлением милосердия с его стороны. – Она почувствовала, что перестаралась, рассуждая слишком разумно, и потому добавила: – Если бы Кенсингтон упрятал Бобби в тюрьму, я думаю, ему бы это не понравилось так же, как и мне. Надо сказать, – призналась она, – мы с Бобби с детства привыкли к утонченной жизни.

– Леди Торнтон! – обратился к ней лорд-канцлер, когда утих новый взрыв смеха. – Вы можете покинуть свидетельское место. – Язвительный тон, каким это было сказано, заставил Элизабет поднять на него взгляд, и она чуть не оступилась, увидев его горящие бешенством глаза. Другие лорды могли считать ее безнадежно глупой курицей, но лорд-канцлер смотрел на нее так, словно с наслаждением лично задушил бы.

Сопровождаемая помощником Делхэма, Элизабет на негнущихся ногах пошла к выходу, но когда они подошли к двери, ведущей в холл, она замотала головой и умоляюще прошептала:

– Пожалуйста, позвольте мне остаться в алькове. Не заставляйте меня ждать за дверьми и мучиться от неизвестности. – Она увидела, как по длинному проходу к Делхэму направляется какой-то человек.

– Хорошо, – согласился юноша после минутного колебания, – но обещайте, что не издадите ни звука. Я думаю, до конца уже недолго.

– Вы хотите сказать, – прошептала она, следя взглядом за человеком, идущим к Петерсону Делхэму, – что моих показаний будет достаточно, чтобы они освободили моего мужа прямо сейчас?

– Нет, миледи. Тише, не волнуйтесь. Но сейчас Элизабет была не столько взволнована, сколько удивлена, потому что Ян впервые за все это время начал проявлять некоторый интерес к заседанию. Он бросил взгляд на человека, разговаривающего с Петерсоном Делхэмом, и на долю секунды Элизабет показалось, что на его безразличном лице мелькнуло выражение мрачного удовлетворения.

Проследовав за помощником адвоката в альков, она встала рядом с герцогиней, не замечая на себе ее одобрительного взгляда.

– Что происходит? – спросила она у молодого человека, видя, что тот не собирается возвращаться на свое место.

– Делхэм собирается выиграть это дело! – ответил он с улыбкой.

– Милорд канцлер. – Петерсон Делхэм кивнул человеку, с которым говорил, и возвысил голос. – С разрешения суда, который до сих пор проявлял снисхождение к моим просьбам, я хотел бы представить еще одного свидетеля, который, как мы полагаем, приведет неопровержимое доказательство того, что Роберту Кэмерону не было причинено ни прямого, ни косвенного вреда во время его нахождения на борту «Арианны». Если суд сочтет его показания убедительными, это вселит в меня уверенность, что и все дело в целом будет разрешено в самые кратчайшие сроки.

– Лично я не испытываю такой уверенности! – подал реплику лорд Сазерлэнд.

Даже со своего места Элизабет могла видеть, как посуровело лицо лорда – канцлера, когда он повернулся, чтобы взглянуть на обвинителя.

– Позвольте нам надеяться на лучшее, – сказал лорд-канцлер лорду Сазерлэнду. – Этот суд и так уже вышел за рамки приличия, и этим мы в немалой степени, милорд, обязаны вам. – Взглянув на Петерсона Делхэма, он нетерпеливо бросил:

– Вызывайте свидетеля!

– Благодарю, милорд канцлер. Мы вызываем на свидетельское место капитана Георга Грэнсома.