Каждый твой вздох

Кейт внезапно поняла, что этот человек по-своему добр к ней, и честно попыталась изменить свое мнение о нем.

— Позвольте задать вопрос по-другому, — терпеливо продолжал он. — Как долго вы его знали?

— Дня два. Мы случайно встретились на Ангилье.

— А до этого никогда не виделись?

— Никогда.

— Итак, насколько хорошо вы его знаете? — не отступал Эллиот.

— Почти вовсе не знаю.

— Уверены?

— Абсолютно.

Он разочарованно поморщился и, с сожалением покачав головой, открыл папку и выложил несколько цветных фотографий. На всех были Кейт и Митчел — обнимающиеся, смеющиеся, что-то обсуждающие.

Кейт подавила стон и отвела глаза от неоспоримого доказательства их с Митчелом близости.

Зато Холли быстро подалась вперед и тихо ахнула:

— Черт бы меня побрал!

Выбрав снимок Митчела и Кейт на балконе «Энклейв», она поднесла его к глазам. Он стоял перед Кейт, опершись руками о стену по обе стороны от нее, и широко улыбался… в тот момент, когда она со смехом призналась, что была уверена в полном отсутствии его одежды в номере.

— Мне хотелось бы иметь копию, — объявила Холли, прерывая неловкое молчание. — И эту тоже.

Она подняла фото, где они безоглядно целовались на пляже… момент, когда Митчел перечислял языки, которыми владел. Его рука лежала на ее затылке, губы прижимались к ее губам, а она прильнула к нему всем телом.

— Жаль только, что снимок такой зернистый, — пожаловалась Холли, выбирая третий, сделанный той же ночью, тот, где его ладонь лежит на груди Кейт, а она улыбается ему. — Господи, Кейт, я просто потрясена. Честное слово, давно такого не видела.

Безразличная ко всему, кроме взрыва ярости, сотрясшего все существо, Кейт вскочила, злобно глядя на Грея Эллиота сквозь слезы бессильного бешенства.

— Как вы посмели?

— Итак, еще раз, насколько хорошо вы знаете Митчела Уайатта? — осведомился он, не повышая голоса, но сейчас ей послышались обвиняющие нотки.

— Ответ очевиден. Вам ни к чему меня допрашивать. У вас все доказательства.

— Я бы хотел получить объяснения.

И тут в дело вмешалась Холли. Вытянувшись, как струна, она мягко сказала:

— Идите ко всем чертям.

После чего, поднявшись, оглядела самого завидного жениха в Чикаго с холодным, брезгливым высокомерием, словно случайно забредшего на кухню таракана, недостойного внимания порядочной женщины.

— Наверное, вы слышали имя Лорел Брэкстон. Это моя сестра. Она будет представлять Кейт, в случае если вы снова попытаетесь допрашивать ее об этих снимках с какой-то иной целью, кроме простого любопытства. Впрочем, вы вполне можете оказаться вуайеристом, я вполне допускаю и такое.

— У меня действительно имеется цель, мисс Брэкстон. Гораздо более высокая цель.

— Доктор Брэкстон, — поправила Кейт, и Грей сразу присмирел и с некоторым интересом воззрился на нее.

— Доктор Брэкстон, — согласился он, но тут же сообразил, что его намеренно отвлекают, и снова обратился к Кейт, поспешно вытиравшей слезы. — Кейт… то есть мисс Донован, поскольку вряд ли после сегодняшней встречи между нами возникнет сердечная дружба… — произнес он. Кейт ответила ледяным взглядом, и он с чарующим сожалением докончил: — Рад видеть, что я хотя бы в этом прав.

Но Кейт не поддалась на такие дешевые уловки. Таким же мальчишеским обаянием обладал Митчел… с нее довольно!

— По какому праву вы вмешиваетесь в мою личную жизнь, следите за мной и делаете эти снимки, а потом унижаете меня, притаскивая сюда и заставляя на них смотреть?! Можете привести хоть один веский довод?

— Смерть вашего отца. Я всего лишь хотел знать, давно ли вы знакомы с Митчелом Уайаттом, чтобы я мог вычеркнуть его или, наоборот, включить в список возможных подозреваемых. За последнее время два члена семейства Уайаттов скончались не своей смертью, а ваш отец — третий в этом печальном списке. Не находите немного странным, если какой-то человек имеет столь катастрофическое воздействие на окружающих его людей? Так вот, Митчел Уайатт, похоже, обладает такой не слишком приятной способностью.

Невероятно, непонятно, глупо… но в этот момент Кейт ощущала яростное желание защитить человека, которого презирала и ненавидела. Человека, на которого снова нападают лишь потому, что он имел несчастье родиться незаконным внуком Сесила Уайатта, а следовательно, объектом чванливого пренебрежения со стороны людей, подобных Эвану и, очевидно, Грею Эллиоту.