Уитни, любимая. Том 2

— Клеймор!

Издевательский голос Эстербрука врезался в притворное веселье небольшой группы собравшихся гостей, словно нож в масло.

— Надеюсь, вас не надо представлять друг другу. Глаза всех присутствующих были устремлены на Клейтона, машинально повернувшегося при звуках своего имени и обнаружившего, что очутился лицом к лицу с ухмыляющимся Эстербруком и бывшей любовницей. Уитни, у которой не осталось иного выбора, кроме как повернуться вместе с ним, слышала приглушенное жужжание, ахи и охи, тихий смех, ехидный шепоток, ощущала любопытные взгляды, ядовитыми жалами впивавшиеся в нее. Нет никакого сомнения, что все собравшиеся в огромной бальной зале понимают, событие какой важности должно вот-вот произойти… все, кроме Клейтона и Мари Сент-Аллермейн, которые, казалось, находят ситуацию крайне забавной.

Клейтон с ленивой улыбкой притронулся губами к руке Мари.

— Вижу, мадам, что, как и прежде, стоит вам лишь войти в комнату, все мужчины падают к вашим ногам.

Ответные искорки мелькнули в дымчато-голубых глазах Мари. Певица грациозно наклонила голову в благодарность за галантный комплимент.

— Далеко не все мужчины, — многозначительно ответила она. — Но, по правде говоря, я была бы чрезвычайно удивлена, узрев вас, ваша светлость, в столь глупом виде и странном положении.

Уитни прислушивалась к обмену любезностями, сгорая от унижения, пытаясь скрыть, как ей больно, гадая, собирается ли Клейтон представить жену любовнице, совершенно уверенная в том, что сделать это будет крайне невежливо, а не сделать — совершить серьезный промах в глазах света. В этот момент Уитни ненавидела Клейтона, презирала Эстербрука и испытывала невыносимое отвращение к жадно-любопытным взглядам. Все они — ее враги, холодные, недружелюбные, утонченные, умудренные жизненным опытом сплетники, чужаки, возмущенные ее вторжением в их общество избранных и теперь наслаждающиеся ее позором. Все они Эстербруки, все до одного, включая ее воспитанного, вежливого мужа! Уитни следовало бы выйти за Пола и жить спокойно, без потрясений в маленьком городке, где она родилась и всех знала.

Все это промелькнуло в голове Уитни до того, как она поняла, что Эстербрук с видом притворной невинности представляет ей любовницу Клейтона.

Гнев придал ей силы. Уитни встретила безмолвный оценивающий взгляд Мари Сент-Аллермейн со спокойной сдержанностью и любезно на безукоризненном французском сказала:

— Благодарю за то, что вы разделили с нами дар вашего изумительного голоса, мадемуазель. Мне доставило огромную радость слушать вас.

— Большинство слухов о красоте и очаровании той или иной дамы сильно преувеличены, — так же благосклонно ответила Мари. — Однако вижу, что в вашем случае это чистая правда. — Медленная чувственная улыбка раздвинула губы певицы. — И, должна сказать, что чрезвычайно разочарована, обнаружив это, — вызывающе взглянув на Клейтона, с неподдельной искренностью добавила она.

Мари величественно кивнула, оперлась на руку Эстербрука и отошла под восхищенный шепот присутствующих.

Несколько мгновений Уитни грелась в лучах невысказанного одобрения Клейтона, зная, что он гордится тем, как достойно она вышла из весьма затруднительного положения, не дав ни малейшего повода для сплетен.

К несчастью, Уитни сумела уловить тот момент, когда Клейтон и Мари вышли из залы на террасу через разные двери, заметить взгляд Мари, направленный в сторону Клейтона, и его почти неуловимый ответный кивок.

Ослепительно улыбаясь. Мари протянула обе руки, и Клейтон сжал их в теплых сильных ладонях.

— Как я рада встретиться с тобой снова, Клейтон! Эстербрук, должно быть, страшно ненавидит тебя, если намеренно устроил подобный спектакль.

— Эстербрук — глупый сукин сын, — усмехнулся Клейтон, — как ты, должно быть, уже успела понять, Мари.

Клейтон смотрел на ее волосы, превращенные лунным светом в сверкающее серебро, восхищаясь зрелой красотой и острым умом, светившимся в фиолетово-голубых глазах. Ни малейшего намека на притворно-жеманное возмущение из-за нелицеприятной оценки Эстербрука. Мари способна так же объективно судить о людях, как и он сам, и оба знали это.

— Женитьба не пошла вам на пользу, милорд? — осведомилась она скорее утвердительно.

Клейтон чуть сжался. Он напомнил себе, что ничто не потрясет основы лондонского общества так основательно, как новость о его вновь начавшемся романе с Мари Сент-Аллермейн. Оба были так хорошо известны, что сплетни об их связи мгновенно дойдут до ушей Уитни, и унижение, которое ей придется испытать, будет безмерным. Кроме того, в постели Мари была страстной любовницей и прекрасно ему подходила во всех отношениях.