Нечто чудесное

Джордан также не исключал, что Александра тоже когда-нибудь может встретить кого-то и захотеть выйти замуж. Но не так чертовски скоро! Ведь она должна еще носить траур, не говоря уже о том, что была безумно влюблена в Джордана…

Но одного он и представить не мог даже в худших кошмарах: какие сложности вызовет его возвращение. Что некое ложно понятое чувство долга заставит Тони чувствовать себя обязанным жениться на несчастной вдове Джордана.

«Дьявол все это побери! – думал Джордан, разглядывая появившийся наконец впереди купол собора Святого Павла, – что толкнуло Тони на подобную глупость?!»

Джордан почти мгновенно нашел ответ. Жалость. Ничего, кроме жалости. Та же самая жалость, которую Джордан испытывал к жизнерадостной милой девочке, спасшей ему жизнь и глядевшей на него огромными обожающими глазами.

Жалость едва не стала причиной катастрофы, и у Джордана не было выбора, кроме как остановить венчание любой ценой, иначе Александра и Тони окажутся преступниками в глазах закона и света. Бедняжка Александра! Второй раз он лишает ее жениха! Снова разрушил ее покой!

Прежде чем экипаж успел остановиться, Джордан уже взбегал по длинному лестничному маршу, ведущему к дверям, молясь лишь о том, чтобы успеть вовремя и остановить проклятое венчание еще до начала церемонии. Но надежда увяла в ту секунду, когда он распахнул тяжелые дубовые двери и увидел стоявших у алтаря жениха и невесту. Джордан замер, бормоча цветистые ругательства, но тут же шагнул вперед. Стук каблуков выстрелами отдавался в благоговейной тишине.

Он добрался до первых рядов и остановился, выжидая подходящего момента. Только здесь и сейчас, стоя среди друзей, знакомых и родственников, которых знал много лет, он сообразил, что по нему не слишком скорбели. Если бы семья взяла на себя труд выдержать приличествующий случаю срок траура, ему не пришлось бы участвовать в мрачной драме, которая вот-вот разыграется в этой проклятой церкви. Внезапное озарение породило взрыв холодной ярости, охватившей Джордана. Однако его лицо оставалось совершенно бесстрастным. Джордан стоял неподвижно, скрестив руки на груди, однако кто-то уже успел узнать его, и по церкви пронесся шепоток, сначала тихий, но постепенно нараставший, как шум урагана.

Александра почувствовала неладное и нерешительно взглянула на Энтони, который, казалось, сосредоточился на словах архиепископа, как раз возглашавшего:

– Если кто-то из присутствующих здесь знает причину, по которой этот мужчина и эта женщина не могут соединиться в браке, пусть объявит об этом сейчас или вечно хранит молчание…

Какую-то долю секунды в церкви царила гробовая напряженная тишина, всегда сопровождающая этот древний призыв, – но на сей раз короткое безмолвие взорвалось. Взорвалось необратимо. Беспощадно.

– Такая причина существует, – раздался низкий иронический баритон.

Тони обернулся, архиепископ вскинул голову, Александра оцепенела, а все три тысячи гостей поднялись как один человек. Взволнованный шум голосов снова пронесся по церкви приливной волной. Из пальцев Мелани Камден выскользнул букет роз, Родди Карстерз широко улыбнулся, а Александра в полной уверенности, что сошла с ума, никак не могла осознать, что подобное происходит с ней, Причем на самом деле.

– На каком основании вы оспариваете законность этого брака?

– На том основании, что невеста уже замужем, – почти весело ответил Джордан. – За мной.

На сей раз было невозможно отрицать реальность этого мучительно знакомого глубокого голоса, и Александра покачнулась. Радость вспыхнула в сердце, унося воспоминания о предательстве и обмане. Она медленно повернулась, боясь поднять глаза из страха, что судьба сыграла с ней злую шутку. Наконец она все-таки решилась. Перед ней стоял Джордан! Он жив! Вид этого знакомого прекрасного лица настолько потряс ее, что Алекс едва не упала на колени. Он здесь и смотрит на нее со слабой улыбкой на губах!

Вне себя от счастья, Александра едва не протянула руку, желая коснуться любимого и убедиться, что не спит. Его улыбка стала нежной, словно он почувствовал ее прикосновение. Он не сводил с нее глаз, отмечая перемену в каждой черточке. Но тут по какой-то необъяснимой причине лицо Джордана окаменело, и он наградил Тони резким осуждающим взглядом.

А в это время вдовствующая герцогиня, словно прикованная к месту, воззрилась на Джордана, схватившись рукой за горло. Один дядюшка Монти казался способным говорить и действовать, вне всякого сомнения, благодаря тому, что выпитая мадера лишила его возможности узнать Джордана. Однако старик прекрасно помнил наставления герцогини относительно необходимости соблюдения этикета и поэтому посчитал своим долгом объясниться с незваным гостем. Наклонившись к дерзкому незнакомцу, Продолжавшему стоять в проходе, сэр Монтегю громовым голосом предостерег: