Истинные цвета

Под всеобщий хохот Скай изобразила в лицах их с Рихтером беседу.

Когда тема была исчерпана, присутствующие перешли к обсуждению положения евреев в Нью-Йорке и Санта-Фе.

— Когда я летела на самолете из Далласа, — вдруг произнесла Скай, — мне попалась на глаза статья о недавнем инциденте в Эль-Пасо. Вандалы разгромили магазины в целом квартале — побили витрины и изрисовали стены свастикой. В заметке сказано, что магазины принадлежали «подпольным» евреям. Раньше я никогда не слышала ни о чем подобном. Очень интересно.

В комнате повисла напряженная тишина. Джонас сидел с каменным лицом. Изабель и Сибил выжидательно смотрели на Скай. По выражению лиц Миранды и Луиса вообще невозможно было что-либо понять. Скай уже досадовала про себя, что затеяла весь этот разговор, но тем не менее продолжила:

— Оказывается, это потомки евреев, которые переселились в Мексику, после того как их изгнали с испанской земли в эпоху инквизиции.

— Но зачем кому-то понадобилось громить их магазины? — недоуменно спросила Изабель.

— Дело в том, что они прикидывались католиками, будучи на самом деле иудеями. Об этом стало известно, и горожане пришли в ярость.

— Надеюсь, никто не пострадал?

— Двое убитых. Несколько раненых. Их бизнесу нанесен серьезный урон.

— Просто возмутительно! — воскликнула Сибил.

— В статье сказано, что на юго-западе существуют целые поселения «подпольных» евреев. Некоторые семьи скрывали свои иудейские корни более пятисот лет.

— Это правда? — спросила Джонаса Изабель. Он пожал плечами.

Скай задумчиво покачала головой:

— Нам хочется верить, что мир стал терпимее, но это далеко не так. Во все времена находятся фанатики, готовые отправиться в крестовые походы, — с тихой яростью продолжила она. — Нацисты, пожалуй, худшие из них. Но они не первые. И не последние.

Подруги удалились в домик Изабель во втором часу ночи.

— Тебе чертовски повезло, — заметила Скай, помогая Изабель застелить раскладной диван. — Мало того, что родители у тебя были сеньор и сеньора Перфекто, а твой ангел-хранитель — знаменитая оригинальная Флора. Когда фортуна повернулась к тебе задом, ты благополучно приземлилась в юго-западном раю, да еще и заимела в качестве приемных родителей Дюранов. Сама Золушка лопнула бы от зависти, узнав, что ты такая везучая!

— Они у меня замечательные, правда? — с нескрываемой гордостью подхватила Изабель. — Миранда тебя просто обожает!

— С первого дня нашего знакомства я поняла, что у нее исключительно тонкий вкус! — подхватила Скай. — Она обещала показать мне «Каньон-роуд» и другие галереи в Санта-Фе.

— Во всем Санта-Фе тебе не найти лучшего гида по художественным выставкам.

— Я смотрю, она хорошо знает художников, приславших свои работы в ее галерею. «Восемнадцать» — необычное название для выставки.

— Все объясняется очень просто: выставляются восемнадцать художников, — отозвалась Изабель.

— Знаю, знаю, но если группа художников выставляется под одной вывеской, это говорит о том, что их объединяет общая идея. К тому же в числах заключен некий мистический смысл.

— Художников из группы «Восемь» тоже многое объединяло, — заметила Изабель, имея в виду группу американских художников, популярных в начале двадцатого века, — но в их творчестве не было ничего мистического. Они всего лишь договорились выставляться вместе, после того как их работы, посвященные трущобам, отвергла Национальная академия дизайна.

— А как насчет «Синей четверки»?

— Я никогда не считала Кандинского, Джауленского, Клее и Лайонела Фейнингера единомышленниками.

— Это потому, что каждый из них добился признания как самостоятельный художник. Тем не менее немка, собравшая всех четверых под одним флагом в Штатах, назвала их «Синей четверкой», поскольку считала темно-синий цвет мистическим.

— Терпеть не могу синий цвет! — вырвалось у Изабель. Подруга молча погладила ее по руке — слова здесь ни к чему. Она знала, что Изабель мучают кошмары: каждую ночь она погружается в зловещий темно-синий мрак, где нет ничего, кроме неясных звуков, видений и смутных воспоминаний.

— У тебя возобновились головные боли? — спросила она подругу.

— Во всем виновата погода. Каждый день идут дожди, а ты ведь знаешь, я плохо себя чувствую в такие дни.

Грозы она переносила еще хуже. От ударов грома у нее раскалывалась голова. Изабель консультировалась у врачей, но те только разводили руками, не в силах ей помочь. Правда, один из них обратил внимание на ее фамилию — де Луна — и предположил, что Изабель из тех, на кого влияет луна. Доктор попросил пациентку тщательно фиксировать, когда именно у нее возникают ночные кошмары и головные боли, чтобы как-то привязать их к грозам, приливам, отливам и фазам Луны. Она тотчас забыла рекомендации, но по-прежнему зарисовывала то, что являлось ей в зловещих снах, а рисунки складывала в отдельную папку в надежде, что их смысл прояснится в будущем.