Ангел быстрого реагирования

— Глянь! Наш клиент на одиннадцати часах.— Поли­цейский толкнул товарища в бок.

И вот они уже стоят над мужчиной, прижавшимся к ка­менному заду символа Гданьска, точно к пуховой подушке.

— Да он, похоже, не дышит! — с тревогой заметил один полицейский и неуверенно вытащил радиотелефон.

— Зеркальцем проверь! — удержал его товарищ.

— А что я тебе, педик, что ли? Откуда у меня с собой зер­кальце? — буркнул первый, напряжённо вглядываясь в лицо предполагаемого трупа.

Словно почувствовав этот взгляд, гражданин вздрогнул и начал громко и равномерно сопеть, точно матрас надувал.

Полицейские с облегчением вздохнули. Один из них по- I тормошил лежащего за плечо.

— Ради бога...

Спящий медленно приоткрыл один глаз.

— И Сына, и Духа Святого, сын мой... — пробормотал он.

Стражи порядка слегка прибалдели.

— Во, хрен, да это, видать, ксёндз... — предположил по­лицейский, который-не-носит-зеркальца.

— А матушка моя так хотела, чтоб я в монахи пошёл,— с глубоким отвращением сказал его напарник.— Классно бы я сейчас выглядел.

— Так этот вроде светский ксёндз, не монастырский.

— Эй, да ты послушай, что ты мелешь: «светский ксёндз» какой-то!

— Ну что, берём его или, может, положим перед Моряц­ким костёлом? Утром откроют на мессу, так причетник его и подберёт.

Тем временем предмет обсуждения со страдальческим выражением лица приоткрыл другой глаз и, слегка кося, глянул на двух служащих городской полиции. Потом, вид­но решив, что они ему просто привиделись и сие видение лучше вообще проигнорировать, снова задремал и даже на­чал похрапывать.

С ратушной башни планировали вниз голуби. Один за другим рассаживались они на бортике фонтана и железной ограде вокруг него, круглые птичьи глазки не отрывались от полицейских, которые всё ещё препирались, что же де­лать с найденным на ступенях даром судьбы.

Скоро число голубей возросло почти до сотни, им стало несколько тесновато.

— Гражданин, вы нарушаете... э-э-э... общественный порядок! — заявил полицейский, который-чуть-не-стал-монахом, потянув лежащего за рукав пиджака.— Придётся встать и пройти с нами.

— «Гражданином» называли при коммунистах,— бурк­нул его напарник.— Вставайте же, чёрт подери! — Поли­цейский крикнул, но голос его утонул во мгле, как в вате.

Реакция «гражданина» была весьма странной. Не открывая глаз, он сунул руку во внутренний карман — оба полицей­ских машинально стали нащупывать парализаторы в кобу­рах — и вытащил... мобильник. А потом направил его в сто­рону надоедливых полицейских, точно пробовал отклю­чить им звук пультом дистанционного управления, как в телевизоре. Блюстители порядка в Старом городе и его окрестностях одновременно раскрыли рты, соколиный взор их помутился, а секундой позже они оба уже нереши­тельно переминались с ноги на ногу.

— Ну эта... Пойдём, что ли? — И они удалились невер­ными шагами по направлению к Зелёным Вратам.

Голуби заворковали с одобрением. Мучимый похмель­ем гражданин тупо вглядывался в клавиатуру своего «эрик­сона», потом его внимание обратилось к старинному фон­тану и резво струящейся воде. После героического подъёма в вертикальное положение бедолага попробовал преодо­леть ограду, ёжившуюся ужасными остриями из кованого железа, которые, видимо, должны были оберегать памят­ник от вандалов, а на самом деле являлись недоступным объектом страсти местных охотников за ломом. Граждани­ну в пиджаке каким-то чудом удалось преодолеть ограду, не наколовшись на железные пики. Голуби в презрительном молчании соизволили освободить ему место. Вода как ни в чём не бывало продолжала соблазнительно журчать. Обла­датель мобильника (и приличного похмелья) наклонился над каменным бассейном...

— Приветик, Фанни,—лениво изрекла дева, плававшая в бассейне. На ней был чёрный топик из эластика на брете­льках-шнурочках, а изготовитель её кожаных шортов бес­стыдно экономил на материале. На физиономии мужчины появилось выражение умственного усилия.

— Э-э-э-эы-ы... Эйшет? — неуверенно спросил он хриплым голосом.

— Эйшет отпала ещё в «Летучем голландце»,— ответст­вовала дева.

— Кама? — снова рискнул мужчина.

Девица повела глазами, а её собеседник, не выдержав дольше, подставил голову под хлорированную струю, кото­рую извергал лев Нептуна, и, судя по выражению на морде, вода уже одарила зверя препаскудной язвой желудка. Дово­льно долго слышно было только бульканье: Фанни усердно пытался погасить похмельный пожар.