Горячая вода так расслабила ее, что она почти задремала, когда над головой раздался громкий голос:
— Я надеялся, что к этому времени вы уже уснете и не придется вести этот разговор.
Глаза девушки широко распахнулись. Испуганно охнув, она постаралась опуститься в воду как можно ниже. Спрятаться в мыльной пене. Поверить невозможно, что Себастьян стоит в дверях!
— Не верю! — так и сказала Маргарет.
А ведь это она не закрыла дверь. Да и к чему? Ведь дверь спальни была закрыта! Никто не мог войти, не постучав! Особенно он.
— Кажется, я забыл упомянуть, что мы делим эту комнату! Знаете, как принято между супругами, — сухо объяснил он, словно она забыла их договор.
— Не все супружеские пары делят спальню, — язвительно бросила она. — Вам, разумеется, это известно. И между нами ничего такого быть не может.
— Как уже сказано, — вздохнул он, — я искренне надеялся на то, что этот разговор может подождать до утра, но если вы настаиваете…
— Немедленно уходите, Себастьян! Мы можем обсудить все в любое время.
— По-видимому, нет. Только здесь и сейчас, поскольку я никуда не ухожу.
Она высунула голову за край ванны, стараясь разглядеть его.
— То есть как это не уходите? Мы всего лишь разыгрываем спектакль. И это не дает вам права на столь немыслимые вольности! Ничего не выйдет!
— Успокойтесь, Мэгги! Все выйдет! Если вы готовы отбросить свою девическую скромность и немного подумаете, сами поймете, что нет лучшего способа заглушить все сомнения относительно нашего «брака», чем переночевать в одной комнате, с тем чтобы об этом знали все слуги!
— Ничего не выйдет.
— Успокойтесь, Мэгги! — повторил он. — Может, отдельные спальни и приняты в вашем доме, но я не допустил бы этого, будь мы женаты…
— Не допустил? — взвилась она.
— Все здесь знают, что мы только временные гости, — продолжал он, игнорируя ее взрыв, — и не собираемся оставаться надолго… то есть все, кроме моего отца.
Но Маргарет не желала говорить и об этом. Тем более что заметила, как взгляд золотистых глаз пытается проникнуть под воду.
— В последний раз предупреждаю: убирайтесь из моей ванной! Если уж вы намерены продолжать эту тему, будьте добры, позвольте мне сначала выйти отсюда!
— Добр? — рассмеялся он. — Не думаю, что теперь я способен на доброту. Но если это ускорит дело…
Он сделал было шаг к двери, обернулся, и их глаза встретились.
— У тебя великолепные груди, Мэгги.
И прежде чем она успела закричать, закрыл за собой дверь. Маргарет немного подождала, желая убедиться, что он не ворвется снова, и выпорхнула из ванны. Она не тратила время на вытирание. Лишь бы скорее прикрыться! Остается одно: обойтись розовым пеньюаром, поскольку вся ее одежда осталась в спальне.
Затянув на талии пояс, она выпрямилась, чувствуя, как вся дрожит от возмущения. Пришлось прислониться к двери и несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Нет, он невозможен! Только законченный негодяй может бросить эту фразу насчет ее груди!
Она не знала, как обращаться с человеком, который говорил и делал все, что заблагорассудится. Слишком долго он жил один, вдали от светского общества. Забыл, как вести себя в присутствии дамы. Или ему просто все равно. Второе вернее.
Маргарет еще не пришла в себя, но сердце уже билось ровнее. Поэтому она снова глубоко вздохнула и открыла дверь. Она искренне надеялась, что этот человек все же вспомнит о приличиях и не станет дожидаться в спальне, чтобы закончить разговор, который вообще не следовало начинать. Напрасные надежды!
Себастьян полулежал в шезлонге, модном предмете обстановки, обитом зелено-голубым простеганным шелком. В шезлонге можно было прислониться к высокой спинке и вытянуть ноги, что Маргарет делала неоднократно, когда попадалась интересная книга. Но шезлонги были изобретены для женщин. Сомнительно, чтобы длинные ноги Себастьяна поместились в нем. Так и есть: ступни стоят на полу. Зато руки подложены под голову. Похоже, он тут как дома и уходить не собирается. Ничего, сейчас с его физиономии слетит эта довольная улыбочка!
Маргарет продефилировала к шезлонгу, вызывающе скрестила руки на груди и деловито объявила:
— Я, кажется, уже упоминала, что у вас ничего не выйдет. Вы собираетесь провести ночь здесь? Не перебивайте! — прикрикнула она, едва он открыл рот. — Мы можем с таким же успехом сделать вид, что спим в одной комнате.
Он вроде бы задумался, но тут же покачал головой: