Госпожа президент

— Ванная в вашем распоряжении, — сказала Ханна Вильхельмсен. — Полотенца вон в том шкафу. Одежду я положу у двери, возьмете, когда понадобится. Не спешите.

Она выкатила свое кресло из ванной и закрыла дверь.

Президент медленно разделась. Все тело по-прежнему отдавало болью и усталостью. Секунду она помедлила, огляделась, не зная, как быть с грязной одеждой, потом заметила, что Ханна оставила возле одной из раковин сложенный мешок для мусора.

Удивительная женщина, подумала она. Но ведь их было две? Даже три, считая с прислугой?

Раздевшись, она сунула перепачканную одежду в мешок и тщательно его затянула. Хорошо бы принять ванну, однако, учитывая, до какой степени она грязная, душ все-таки лучше.

Горячая вода ударила дождем из душевой головки размером с обеденную тарелку. Хелен Бентли застонала, частью от удовольствия, частью от боли, которая пронизала все тело, когда она запрокинула голову, подставив лицо струям воды.

Вчера вечером здесь была еще одна женщина. Теперь Хелен Бентли вспомнила вполне отчетливо. Та, что хотела известить полицию. Они говорили между собой по-норвежски, и она, конечно, ничего не поняла, уловила только слово, похожее на «police». Женщина в инвалидном кресле явно одержала верх в споре.

Под душем Хелен Бентли воспрянула.

Поистине очищение, в двояком смысле. Она открыла кран до отказа. Напор резко усилился. Струи воды, точно стрелы, ударяли по коже, массировали ее. Аж дух захватило. Она набрала в рот воды, выплюнула, смыла и принялась тереть себя жесткой пеньковой рукавицей, которая так приятно облегала руку. Кожа покраснела. От горячей воды и от рукавицы. Попадая на ссадины, вода вызывала жгучую боль.

Вот так же она стояла под душем однажды осенью 1984 года, поздним вечером, о котором никому не рассказывала и потому никто о нем не знал.

Придя домой, она тогда простояла под душем почти сорок минут, это она помнила точно. Чуть не до крови скоблила себя губкой, будто возможно отмыть от кожи зрительное впечатление, заставить его навсегда исчезнуть. Горячая вода кончилась, а она стояла под ледяными струями, пока не пришел озадаченный Кристофер и не спросил, не пора ли ей уложить Билли спать.

На улице лил дождь. Потоки воды с оглушительным шумом хлестали по асфальту, по машине, по крышам домов, по деревьям и игровой площадке через дорогу, где на шквальном ветру раскачивались качели и стояла в ожидании некая женщина.

Она хотела забрать Билли.

Дочь Хелен родила другая. Но все документы были в полном порядке.

Она помнила собственный крик: документы в порядке! Помнила, как выхватила из сумки бумажник, взмахнула им перед глазами той бледной и решительной женщины: сколько ты хочешь? Сколько? Чтобы, отступиться?

Дело не в деньгах, сказала биологическая мать Билли.

Ей известно, что документы оформлены по закону, но там нет ни слова об отце Билли, а он вернулся.

Сказала она это с улыбочкой, со слегка победоносным видом, будто выиграла соревнования и не могла не похвастаться.

Отец. Отец! Ты не сообщила никаких сведений об отце! Сказала, что не уверена, что парень так и так сбежал за тридевять земель и вообще от такого безответственного проходимца ничего хорошего для Билли ждать не приходится. Ты сказала, что желаешь Билли добра, а значит, отдаешь ее нам, Кристоферу и мне, и все бумаги в полном порядке. Ты их подписала! Подписала! И теперь у Билли есть своя комната — розовые обои, белая колыбелька и погремушка, к которой она с улыбкой тянет ручки.

Отец намерен позаботиться о них обеих, сказала женщина. Крикнула сквозь шум ненастья. Он готов позаботиться о Билли и о родной матери девочки. У отцов тоже есть права. Глупо, конечно, что она не сообщила его имя сразу, тогда обошлось бы без всех этих неприятностей. Ей очень жаль. Но так уж получилось. Он вышел из тюрьмы и вернулся к ней. Ситуация изменилась. Хелен Бентли сама адвокат и должна ее понять.

В общем, она решила забрать Билли.

Президент приложила ладони к стене душевой кабины.

Нет сил вспоминать. Двадцать с лишним лет она старалась вытравить из памяти паническое ощущение, с каким отвернулась от женщины и побежала через дорогу к своей машине. Хотела принести брильянтовое ожерелье, полученное этим вечером в подарок от отца. Они устроили праздник в честь Билли, и лицо у отца было потное, красное, он смеялся от радости, что у него есть внучка, а все вокруг наперебой восхищались, какая она чистенькая да хорошенькая, малышка Билли Лардал Бентли.