Буря страсти

Значит, придется начинать первой. Она не намерена подвергать себя риску и терпеть повторение вчерашней оскорбительной сцены. Эта мысль придала ей необходимое мужество.

— Нам нужно поговорить, Лукас.

— О вчерашнем вечере?

— Да.

Шерис снова села, но прежде чем она успела хоть что-нибудь сказать, он взял ее за руку.

— Ты позволишь мне сначала извиниться? — спросил он. Прикосновение и хрипловатый волнующий тембр его голоса лишили Шерис присутствия духа. Она не решалась посмотреть ему в глаза и бросила взгляд на руку, нежно сжимавшую ее ладонь. Ее поразили распухшие, поцарапанные суставы.

— Вас кто-то побил? — Ее глаза остановились на его лице. Левая щека тоже распухла.

— Пустяки, — смущенно ответил Лукас. — Я просто немного повздорил с управляющим ранчо Ньюкомба.

— Здесь? Или на его ранчо?

— В городе.

— О, а я и не знала, что вы уезжали из дома. — Любопытство заставило ее спросить:

— Кто победил?

— Никто. — Лукас застенчиво улыбнулся. — Наверное, я не приложил максимума усилий.

— Почему? — Она быстро поправилась:

— Я хочу сказать, если вас вынудили драться, полагаю, возникает естественное стремление победить.

— У меня не было намерения избить того человека, Шерис. Кроме того, я не пострадал, серьезных ушибов нет. Это пустяки. Но я ценю твою заботу.

Его усмешка вдруг стала дерзкой. Казалось, он вполне доволен собой. Возмущенная, она отвернулась: он принял ее любопытство за нечто большее!

— Что касается вчерашнего вечера, Лукас…

— Знаю, — перебил он. — Ты сердишься на меня, и я не виню тебя за это.

— Более того, — сказала она смущенно, вспоминая не только его дерзость, но и свою реакцию. — То, что вы сделали…

— ..Непростительно, я знаю, — сказал он. Шерис сердито посмотрела на него.

— Может, вы позволите мне сказать? Да, непростительно, — продолжила она. — Вы не имели права набрасываться на меня и не имели права сердиться, когда я оказала сопротивление. Вдобавок ко всему вы пытались заставить меня почувствовать себя виноватой, хотя я абсолютно ничем не поощряла вас.

— Мне кажется, ты кое о чем забыла, — спокойно заметил он.

Она с тревогой посмотрела на него:

— О чем?

— Ты приехала сюда для того, чтобы выйти за Меня замуж. Большинство невест по переписке выходит замуж в первый же день приезда. Единственная причина, по которой этого не случилось, состоит в том, что я решил дать нам время немного узнать друг друга.

— Вы сказали, что хотите посмотреть, подойду ли я, — натянуто напомнила она ему.

— Это тоже. Хотя я мог бы настоять, чтобы мы поженились в первый же день.

Она почувствовала неловкость и решила, пока не поздно, перейти в наступление.

— Хорошо, что вы этого не сделали.

Он нахмурился:

— Почему?

— Потому что я… я передумала выходить за вас замуж, Лукас. Я вынуждена попросить вас отправить меня домой.

— Если ты чем-то недовольна, то распространяешь свое отношение на все вокруг, да?

— Не в этом дело.

— Тогда в чем?

— Вы слишком напористы для меня.

Он рассмеялся:

— Милая, если бы я был таким уж напористым, ты спала бы прошлой ночью в моей постели. Неужели ты не понимаешь этого?

Шерис порывисто встала и подошла к открытому окну.

— Я не привыкла обсуждать подобные вещи. — Он едва расслышал ее слова. — Не знаю, к каким женщина!» привыкли вы, Лукас, но я приехала сюда не для того, чтобы стать вашей любовницей. Бесполезно просить меня об этом В таких условиях я не могу пробыть и дня.

Он ничего не сказал, и Шерис еще больше напряглась Наконец она рискнула посмотреть на него и обнаружила, что он сидит опустив голову. Почему он ничего не говорит?

— Понимаете, Лукас? — осмелилась спросить она. Он поднял на нее глаза, выражение которых было совершенно непроницаемым.

— Ты не можешь уехать, Шерис.

— Не могу? — эхом отозвалась она. — Но почему?

— Я сейчас не в состоянии отослать тебя в Нью-Йорк.

— Почему? — повторила она, и голос ее зазвенел от нервного напряжения.

— Чтобы проехать через всю страну, требуется немного больше, чем несколько пенни. Мои сбережения вложены в ранчо. Все наличные я потратил на то, чтобы доставить тебя сюда. Больше ничего не осталось.

Она была настолько ошеломлена, что не могла вымолвить ни слова.

"Я научился хорошо лгать, — с отвращением подумал Лукас. — Но, черт побери, кто же мог предполагать, что она окажется такой строптивой. Не начинать же все сначала. Люди уже знают о ней. Слишком поздно привозить другую девушку».