Дикарь и простушка

Глава 54

Ей, конечно, было не до сна. Впереди ждала бессонная ночь. Еще одна. Как и вчерашняя. Невероятно, что способно творить разбитое сердце. Сколько можно перебирать в памяти всевозможные «если» и «вдруг», когда рана никак не хочет заживать? Ах, только бы ненадолго заснуть. Во сне боль уходит…

На этот раз Сабрина попыталась читать и взяла в постель книгу, которая раньше помогала лучше любого лекарства. Но только не сейчас — глаза упорно не хотели закрываться. Неужели она действительно думала, что столь слабое средство окажет действие, особенно теперь, когда Дункан наверняка знать ее не захочет? И это после того, что они делили между собой. Зря он захотел получить больше, зная, что между ними нет истинного чувства. Он обманывал себя и едва не обманул и ее, но лишь потому, что она так хотела поверить, будто любовь между ними возможна. Ей ни на миг нельзя было забывать, что она далеко не красавица, не богачка, не из тех женщин, кто одним взглядом умеет завлечь мужчину. Она не годится в жены знатному человеку. Подумать только — потеряла рассудок от поцелуев, и…

Но ведь эти поцелуи не назовешь дружескими. А то, чем они занимались в карете?!

Ах, это всего лишь ее мнение! Мнение женщины. Мужчины смотрят на такие вещи иначе.

Опять она мучится сомнениями. Мысленно повторяет каждое слово, каждую фразу, анализирует их скрытое значение. И к чему? Все равно случившегося не изменишь.

Сабрина остановилась у окна, раздвинула гардины, но луна спряталась, так что ничего не было видно. Может, долгая прогулка… Нет, придется снова одеться, оставлять теткам записку…

Она подошла к камину, вытянула руки над огнем. Следовало бы потушить его и лампы, хотя вчерашней ночью и темнота не помогла. Стакан теплого молока! Все что угодно, лишь бы задремать и хоть ненадолго избавиться от мыслей.

Накинув пеньюар, она спустилась в кухню и вскоре уже возвращалась обратно, едва передвигая ноги. Молоко ничуть не помогло. Сна по-прежнему ни в одном глазу, и что теперь?

Сабрина в полной растерянности открыла дверь и увидела сидящего на ее постели Дункана. Похоже, глаза ее обманывают! Воображение сыграло с ней злую шутку, приведя сюда Дункана и даже сняв с него плащ. А все потому, что она знала — он не выносит жары! Он просто не может быть настоящим. Это бред, вызванный бессонницей.

— Видишь ли, пока я пришел в себя настолько, чтобы добраться сюда, наступил вечер, — пояснил Дункан. — Вот я и решил явиться попозже, чтобы не давать тетушкам повода для любопытства. Правда, не совсем представлял, как вызвать тебя, без того чтобы не переполошить весь дом. К счастью, ты как раз выглянула в окно.

От волнения его шотландский выговор казался еще заметнее, и это убедило Сабрину, что она не грезит и что любимый действительно здесь.

— Ты влез в окно?

— Угу… И едва не свернул себе шею, пока взбирался по проклятому дереву. Похоже, пришлось обломать немало веток, — покаянно пробормотал Дункан.

Но Сабрина была слишком потрясена его визитом, чтобы думать о дереве.

— Но… зачем?!

Дункан встал, шагнул к ней и захлопнул дверь, которую потрясенная Сабрина не закрыла. Она поспешно отступила к камину, ощущая, как колотится сердце. Дункан как ни в чем не бывало последовал за ней и взял за руку, чтобы не вздумала снова ускользнуть.

— Пусть я буду в твоих глазах последним глупцом, но не могу больше скрывать, Брина, что испытываю к тебе не только дружеские чувства.

Сабрина едва не застонала, зная, что в конце концов не вынесет и сдастся, если он начнет убеждать ее в своей любви. Так просто обманывать себя — ведь в мозгу настойчиво звучит предупреждение Арчи. Да разве только в мозгу? Оно высечено в ее сердце.

Как убедительно он доказывал, что Дункан не желает ее как женщину, что хочет лишь удержать ее рядом, что безмерно ценит ее как друга, что оба горько пожалеют, если вообразят, будто этого достаточно для счастливого брака.

И теперь она пыталась отгородиться этими холодными фразами, как щитом, но Дункан неумолимо продолжал:

— Арчи признался, что наговорил тебе всякого вздора, но он ошибается…

— Нет! — перебила Сабрина. — Я едва не возненавидела его, но он прав, мы…

— Помолчи, дай мне закончить, — мягко пожурил ее он. — Верю, что у деда были самые благие намерения, но пока он еще не умеет читать мысли. Я действительно как-то обмолвился, что мы с тобой всего лишь друзья, и в то время это было правдой. Такой душевной близости, как с тобой, у меня ни с кем не было. И я еще долго считал бы тебя своим другом, если бы Арчи не попытался убедить меня, что такие отношения между мужчиной и женщиной попросту невозможны и они обязательно перерастут в любовные. Не красней, я знаю, что не слишком вежлив. Представь, именно после того разговора с дедом я увидел, как ты прекрасна — и лицом, и душой. Можешь винить Арчи в своих переживаниях, но лучше забудь о том предостережении. Поверь — что бы там ни было в прошлом, сейчас для меня существуешь ты одна.