Любят только раз

— Он заслуживает хорошей взбучки.

— Возможно, — согласилась Реджи. — Но только не за то, что соблазнил меня до свадьбы. Я сама этого хотела.

— Защищаешь его, кошечка? Не забывай, что он похож на меня, а мне известны все уловки. Он тебя соблазнил.

— Я знала, на что иду, — настаивала она. — Я… конечно, это было ужасно глупо, но тогда мне казалось, что таким образом я смогу изменить его отношение ко мне. Ведь он пытался заставить меня расторгнуть помолвку. Он был со мною честен и никогда не уверял, что хочет на мне жениться.

— Но он же дал согласие!

— Да, хотя делал все, чтобы я сама его отвергла.

— Так и надо было поступить.

— Теперь уже ничего не изменишь.

— Да, конечно. Но как же он посмел бросить тебя, зная…

— Он ничего не знает! Неужели я попыталась бы удержать мужчину, рассказав ему о ребенке? — возмутилась она.

— О, — коротко произнес Энтони и добавил с грустью:

— Если честно, кошечка, ты и в этом похожа на свою матушку. Мелисса родила тебя вскоре после свадьбы.

— Правда? — ахнула Реджи. — Но… почему вы до сих пор молчали?

Энтони покраснел и отвел глаза:

— Не могли же мы сказать тебе: «Кстати, дорогая, ты лишь наполовину законный ребенок». Она весело чмокнула его в щеку:

— Спасибо, Тони. Значит, я не единственный незаконный ребенок в нашей семье… кроме дяди Джейсона, — лукаво добавила она.

— Незаконный! Твой отец не бросал Мелиссу, он обожал ее и сразу бы женился на ней, если бы не ее упрямство.

— Я никогда не слышала об этом, — удивленно прошептала Реджи.

— Они ужасно ссорились. Мелисса трижды разрывала помолвку и каждый раз клялась, что не желает его больше видеть.

— Но все говорили, что мои родители очень любили друг друга, — возразила Реджи.

— Они и любили, кошечка, — заверил Тони. — Но у нее был такой же вспыльчивый нрав, как и у меня. Всякое разногласие выводило ее из себя. Слава Богу, ты этого не унаследовала.

— Не знаю. Если Николас вернется, я не уверена, что смогу его простить. Он заставил меня влюбиться в него, а потом разрушил все мои надежды на счастье. У меня есть гордость, хотя я и умоляла его не покидать меня. А теперь… моя любовь превратилась… о, при одной мысли о нем меня всю трясет. Я его ненавижу.

— Это и к лучшему. Может, вернешься домой? Будешь среди родных, когда придет время рожать.

— Ну, я и сейчас не одинока… здесь Мэг и…

— А я говорю, подумай хорошенько над моим предложением, — строго произнес он.

— Хорошо, дядя, — улыбнулась она.

Глава 23

Переночевав в Сильверли, Тони уехал очень рано, взяв с племянницы обещание подумать о возвращении домой. Реджи захватила свой альбом и пошла к озеру. Ноябрьское утро было холодным и туманным. Видимо, ей все же придется уехать в Лондон, там она будет в кругу любящих родных. Она переедет в особняк Николаев, таким образом ей удастся соблюсти приличия. Кроме того, она сможет хоть чем-то занять себя после вынужденного безделья в Сильверли. Начнет к примеру, заново отделывать его лондонский дом, потратив часть его денег.

Правда, она успела привыкнуть к спокойной жизни в Сильверли, а когда Мириам уезжает, здесь совсем хорошо. Со слугами Реджи поладила быстро. Даже миссис Оутс вскоре изменила к ней отношение, узнав, что она ждет ребенка. Кто бы мог подумать, что эта сухая чопорная дама так любит детей?

Реджи с грустью взглянула на каменные стены дома. В мечтах она представляла себе, как на зеленых лужайках резвятся ее дети, как летом пускают кораблики в озерце, а зимой катаются по льду на коньках. Отец учит младших ходить, а старших — ездить на пони. Почему-то она не сомневалась, что Николае будет нежным и любящим отцом. Реджи тяжело вздохнула, натянула капюшон мехового плаща и взглянула на низкие серые облака. Мэг права, сегодня очень холодно, чтобы рисовать у озера.

Она сунула альбом под мышку и повернула к дому. Она нарисует озеро в другой раз, когда потеплеет. И тут она заметила, что со стороны леса к ней бежит кто-то из слуг.

За лесом находилась ее собственная усадьба. Но она там еще не была. С этими местами связаны такие горькие воспоминания. Нет, когда-нибудь она туда сходит и покажет своему ребенку поместье, которое принадлежало его (или ее?) бабушке и дедушке.

Слуга был уже совсем близко, и теперь Реджи узнала в нем одного из садовников, которого недавно рисовала. Он держал в руках огромный мешок, наверное, собирал в него опавшие листья. Выглядел он не менее подозрительно, чем в тот день, и Реджи невольно забеспокоилась.