Замок храпящей красавицы

– Быстрей, – прошелестела Марфа, – умоляю.

– Можешь помочь? – спросила я у Кати. – У меня не получается.

Франк не упустила возможности позлорадствовать.

– Вот до чего доводит жадность! Вперлась в брюки на пять размеров меньше, лишь бы мне они не достались. Секундочку. Черт! Петля очень узкая. Эй, как ты туда пуговичку продела?

– Не знаю, – прохрипела Марфа, – я сейчас умру, вздохнуть не получается.

– Втяни живот, – деловито приказала Франк, – я ладошку под пояс подсуну. Ау!

– Что? – спросила я.

– Да мне руку прижало, – засопела Катя, – сейчас вытащу.

– Мне плохо! – лепетала Марфа. – Совсем! В глазах темнеет.

– Замолчи, – прошипела Франк, – все из‑за твоей глупости. Черт! Не вынимается! Вилка! Сделай что‑нибудь! Разрежь джеггинсы.

– Они испортятся, – ожила Марфа, – в гардеробной одни такие. Выдерни руку! Зачем ты ее мне в штаны запустила! Идиотизм, а не помощь!

– Вот какой разговор получается! – взвизгнула Катя и села верхом на коллегу. – Чтобы я еще раз захотела тебе помочь! Да никогда! Умирай в джеггинсах! Пусть тебя в них похоронят! Я даже не чихну. Блин! Как ладонь освободить? Вилка, не маячь упырем, тащи ножницы! Кромсай штаны!

– Нет, нет, – залепетала Марфа, – столкни Катьку, навалилась на меня слоном, я сознание теряю.

– Чем занимаетесь, красавицы? – спросил Михаил Степанович, входя в гардеробную.

– Куда вы подевались? – воскликнула я. – Почему оставили женщин одних?

– В туалет отбежал, – смутился старший Корсаков. – Они дерутся? Вроде дружно в вещах ковырялись, размеры у них совсем не совпадают, не ругались.

Я быстро рассказала дяде Мише про «вторую кожу».

– Комедия, – вздохнул он. – Зачем утягиваться? Неудобно, и для здоровья плохо. Я всегда, наоборот, пошире брюки беру.

– Нашелся умник, – простонала Марфа, – лучше умереть, чем на твой манер одеваться.

– Прямо крейсер «Варяг», – хмыкнул Михаил Степанович, – умираю, но не сдаюсь! Ох уж эти бабы! Вечно у них в голове не то, что положено, а у актрис в особенности. Хорошо, что Владимиру кривляки не нравятся, сына привлекла умная женщина, а не клоун.

– Задыхаюсь! – подала голос Марфа.

– Руку мурашки щекочут, – пожаловалась Катя, – она онемела!

– Сбросьте эту дуру на пол, – потребовала Ермолова.

– Помогите ладошку вытащить, – захныкала Франк, – я страдаю из‑за своей доброты.

– Не дергайтесь, – деловито сказал Михаил Степанович, – сейчас.

– Где у вас ножницы? – спросила я.

– Не режьте джеггинсы, – простонала Марфа, – они мне нравятся.

– Глупости, я хочу встать, там еще много неосмотренных вещей, время идет, надо успеть все перемерить, – беспокоилась Катя, – кромсайте «вторую кожу».

Марфа застучала пятками по полу.

– Нет! Мои джеггинсы!

– Они твои, – неожиданно согласилась Франк, – но моя лапка главнее.

– Девочки, не горячитесь, – загудел Михаил Степанович, – Катя, не надо хорошую вещь уродовать. Сейчас я сниму с Марфы брюки. Главное, слушайте меня. Поняли?

Актрисы замолчали.

– Вот и хорошо, – кивнул дядя Миша. – Марфа, можешь ноги вместе сложить? Я сяду тебе на колени, ухвачусь за пояс и сдерну эти джописы.

– Джеггинсы, – поправила Франк.

– Да какая разница? – незлобливо прокряхтел Михаил Степанович, устраиваясь на ногах Ермоловой. – Главное, их стянуть, так? Ну, девушки, теперь будем действовать так. Я скомандую «три» и дергаю джописы…

– Джеггинсы, – с упорством, достойным лучшего применения, повторила Катя.

– Почему вы тут распоряжаетесь? – возмутилась Марфа.

Дядя Миша крякнул.

– Потому что ты лежишь на полу и из‑за слишком узких жописов пошевелиться не можешь.

Я покосилась на Франк, та не подвела.

– Джеггинсов!

– Я двигаться не могу, – нехотя признала Марфа, – но руководить людьми у меня легко получится! Я командую! Я главная!

– Говорю «три», – повысил голос дядя Миша, – Марфа втягивает живот, Катя вытаскивает руку из порток. Главное – слаженность. Ну, раз, два!!!

Михаил Степанович сделал быстрый рывок, но ничего не изменилось.

– Она не захотела брюхом шевелить, – завопила Катя.

– Пальцам не за что зацепиться, жопулисы налипли на тело, как клей, – пожаловался Михаил Степанович.

– Джеггинсы! – прошипела Франк.

– Вот еще, стану я под чужую дудку плясать, – заявила Марфа, – всегда по‑моему быть должно! Раз, два, три!!!