Нежный супруг олигарха

– Вы ошибаетесь, – вежливо возразил Вадим, – по моей просьбе Милена лично запекала птицу.

– На хрена-то врать!

– Я ее подстрелил, а она приготовила, – уперся олигарх.

– А вот и нет! – обрадованно завопила Нахрената. – Там реклама!

– Давайте пить чай! – засуетилась я.

– Какая еще реклама? – набросилась Миля на свекровь.

Нахрената, мерзко улыбаясь, взяла вилку, раздвинула куски утки, уложенные на блюде, и заявила:

– Читайте: «Ресторан „Суши для души“, круглосуточно для вас». Там же, где и мы брали!

– Странно… – бормотнул Вадим. – Милая, откуда здесь эта бумажка?

Я вцепилась в стул. Ну не дура ли Милена? Если уж решила выдать фастфудовскую еду за свою, так проверь ее на наличие визиток и буклетов! Нужно срочно спасать положение?

– Кирюша, помнишь задачу, которую задали Лизе? Про Иванова, Петрова и постоянно горящий свет. Так почему мужчина его не выключал ни днем ни ночью?

– Не хотел, чтобы жена измену обнаружила, – хихикнул мальчик.

– Не понимаю, может, объяснишь? – заулыбалась я в надежде, что присутствующие отвлекутся от рекламной листовки.

– Кря-кря, – вдруг донеслось из коридора.

Не успела я сообразить, что к чему, как в столовую вошла живописная группа: Рейчел и Рамик. Очевидно, собак разбудил визгливый голос Нахренаты, и они пришли посмотреть, что происходит в кухне-столовой.

– Утка! – ахнул Вадим. – Откуда она здесь?

– Сейчас объясню! – подскочил Кирик. – Я не позволю ее убивать! Она…

Я изловчилась и со всей силы пнула мальчика под столом.

– А-а-а! – завопила пожилая дама. – На хрена-то вы пинаетесь? Больно.

Ой, я промахнулась. Но некогда переживать, надо спасать положение.

– Птичка игрушечная, ха-ха-ха! – заорала я. – Уточка не настоящая, а на батарейках! Любимая игрушка Рейчел!

– Выглядит как настоящая, – засомневался Вадим.

– Кря-кря, – не преминула высказаться утка.

– И звук издает, словно живая, – отметил охотник.

– Сейчас таких делают, – пришла мне на помощь Лизавета, – суперприкол. Рейчел с ней играет.

– И как же она ее себе на голову пристраивает? – задал логичный вопрос блондин Гера.

Я ощутила беспокойство. Действительно, как? Берет лапой и ставит на макушку? Пусть даже стаффиха и способна проделать такой фокус, но какова его цель? Собаки, как правило, грызут игрушки!

– Это Рамик, – нашлась Лиза, – он с уткой так забавляется. Эй, ребята, пошли со мной.

Девочка вскочила и вытолкала за порог некстати появившуюся троицу.

– Кря-кря, – возмущалась утка, ей явно хотелось остаться в компании.

– Давайте ужинать! – воскликнула я.

– Милая, – опомнился Вадим, – так отчего на блюде оказалась реклама?

– Там ничего нет, – вступил в беседу Кирик, – вот, смотрите, просто тарелка.

– Была листовка! – гаркнула Нахрената.

– Вас глаза от старости подводить начали, – не утерпела и высказалась Милена.

– Как же, – забормотал Гера, – буковки там были, красные…

– Ошибочка вышла! – перебил всех Кирюша. – Я лично видел, как тетя Миля утку башкой о стену хреначила, а потом обдирала.

Вадим вздрогнул, Гера начал судорожно креститься, Нахрената закатила глаза.

– Убийца, – отчеканила свекровь. – Какой кошмар! Встречаются же такие женщины! Сначала уточку головой о кирпичи, затем мужа циркулярной пилой разрежет. На хрена-то с подобными маньячками дело иметь? Вот я готовую еду приобретаю, со мной жить не страшно. Гера, пошли, у меня аппетит пропал!

– Верно, милая, – прошептал блондин. – Надо же, башкой о стену… Какое варварство!

Продолжая негодовать, парочка скрылась в недрах квартиры, мы остались вчетвером.

– Зачем же дичь о стену молотить? – пробормотал Вадим. – Утка была уже того… застрелена.

Кирюша начал кашлять, Милена принялась бубнить нечто маловразумительное, и тут снизу понесся отчаянно-обиженный собачий плач.

Я быстро наклонилась и заглянула под стол. Между дубовыми ножками сидела Капа, ее черная морда была перемазана желто-зеленой массой, а рядом стояла тарелка, наполненная вареными яблоками, щедро сдобренными солью и перцем. Очевидно, мопсиха долго не решалась попробовать странное угощение, но потом жадность пересилила благоразумие, и собачка лизнула-таки его. Теперь она горестно рыдала, поняв: вроде это и еда, а противная до жути, ей не слопать такую гадость. Вареные яблочки оказались не по зубам даже Капе.