Канкан на поминках

– Откуда она взялась, – как заведенная твердила соседка, – чья кошка? Ее надо утопить!

Понимая, что признаваться нельзя, я подхватила и прижала к груди киску. Та хорошо знает меня и мигом успокоилась.

– Утопить! – нервно вопила старуха.

– Обязательно, – пообещала я.

– Но это же… – начала Лиза.

Я изо всей силы пнула девочку ногой. Та мигом захлопнула рот.

– Во блин, кошка, – заржал Кисин.

Внезапно до моих ушей донесся тихий стон. На лестнице, отчего-то в луже воды, сидела Ксюша.

– Что случилось? – испугалась я.

Но Ксюша только вздыхала.

– Воды у ней отошли, – пояснила девица в черной рубашке, – рожать начинает.

– Ой, – перепугалась я по-настоящему, – что же делать?

– Как чего, в родильный дом ехать, – пожала плечами девчонка, – машина-то есть?

– Есть, – растерянно ответила я, – но…

– Вань, давай свезем их?

– Не вопрос, – ответил Кисин, – все равно не засну.

Замотав Ксюшу в плед, мы покатили в клинику. Я лишний раз радовалась, что успела договориться с Настей Левитиной, знакомой Кати. Левитина работает акушером-гинекологом. И сегодня нам все-таки повезло – Настасья оказалась на дежурстве и, услыхав мое «Рожаем!!», совершенно спокойно ответила:

– Ну и что? Незачем орать! Давайте приезжайте!

Когда мы плотной группой вошли в вестибюль, Настя, курившая у окна, недовольно сказала:

– Все приехали?

– Ага, – кивнула я.

– Ну так уезжайте, тут никто, кроме роженицы, не нужен. Впрочем, отец может остаться. Вы отец? – повернулась она к Кисину.

– Нет, – испуганно ответил Ванька, – я сосед.

– Сосед, – хмыкнула Настя и вдруг заорала: – А это что? Лампа, с ума сошла, психопатка, немедленно выбрось!

Я растерянно посмотрела на свою жилетку. Из маленького кармашка торчала, угрожающе похожая на настоящую, учебная граната «Ф-1». Как она попала ко мне? И почему я не почувствовала ничего постороннего, сидя в машине?

Кисин выхватил «лимонку» и сунул в сумочку девицы.

– Простите, доктор, не пугайтесь.

– Сумасшедшая, – прошипела Настя, уводя Ксюшу, – так и знала, ежели с тобой, Лампа, связаться, можно свихнуться.

Глава 15

Дома я появилась около девяти и схватилась за телефон. В квартире Селиванова трубку сняли сразу, раздалось тихое: «Алло!»

– Можно Антона?

– Нет, – мрачно ответила женщина, – нельзя, невозможно.

– Почему?

– Он умер.

– Как, – ахнула я, – как умер?

– Просто, – ответила собеседница, – скончался, бытовая травма.

– А вы кто? – обмерла я.

– Жена, бывшая, Алена, – пояснила дама и шмыгнула носом.

– Аленочка, мне очень надо с вами поговорить, сейчас приеду…

– Зачем?

– Ну… Антон давал мне деньги в долг, хочу вернуть, – не подумав как следует, ляпнула я.

– Хорошо, – мигом согласилась Алена, – я только сейчас ухожу на работу, вернусь после десяти вечера.

– Мне надо срочно! Где вы служите?

– В ГУМе.

– Можно я туда приеду?

– В принципе, можно, – неуверенно ответила бывшая супруга Селиванова и быстро добавила: – Только мне не хочется на глазах у девчонок беседовать.

– А и не надо, в ГУМе небось есть какое-нибудь недорогое кафе?

– Да, «Ростикс».

– Чудесно, приглашаю вас на обед. Где вас искать?

– Второй этаж, третья линия, салон обуви «Бирмолина».

Я пошла одеваться в спальню, недоуменно качая головой. Бытовая травма? Антон скончался? Час от часу не легче…

Не успела я натянуть шорты, как раздался звонок телефона.

– Ну, – затарахтела Левитина, – поздравляю.

– Родила! – ахнула я.

– А то! – гордо сказала Настя. – У нас все рожают.

– И кто?

– Мальчик, просто отличный, крикливый такой, активный. Вес – 3,520, рост 52 сантиметра.

– Что ей из еды привезти?

– Ничего, – ответила подруга, – я только из родовой вышла, она сейчас до вечера спать будет, завтра привезешь, позвоню и все расскажу.

– Но…

– Извини, некогда, – отрезала Настасья и отсоединилась.

Я почувствовала дрожь в коленях и села на диван. Мальчик! У Володьки появился сын, только Костин об этом никогда не узнает, и только от меня зависит, достанется ли ребенку незамаранное имя.

Я очень давно не бывала в ГУМе, последний раз, кажется, заходила туда году этак в 90-м, пытаясь найти зимние сапоги. Помню огромную очередь, начинавшуюся на первом этаже и заканчивавшуюся в недрах второго, номер, написанный шариковой ручкой на ладони, крики «вас здесь не стояло» и «больше двух пар одному человеку не давайте»… Сапоги мне, естественно, не достались. Мамочка добыла их у фарцовщика, переплатив за обувку ровно вдвое. И вообще, Главный Универсальный Магазин мне никогда не нравился. Продавщицы в нем выглядели, словно неприступные крепости, а товар поражал убожеством. За мало-мальски приличными вещами, вроде польской косметики и венгерского трикотажа, мигом начинали змеиться хвосты. Впрочем, существовала тут где-то двухсотая секция, где отоваривалась кремлевская верхушка. Поговаривали, что там на прилавках есть все, начиная от совершенно недоступных дубленок и заканчивая такой милой ерундой, как заколки-невидимки, украшенные пластмассовыми цветочками… Но я, естественно, никогда не бывала в элитарном отделе, а выйдя замуж и став женой преуспевающего бизнесмена, предпочитала ЦУМ или маленькие бутики. Потом последовал развод, из обеспеченной дамы я мигом превратилась в бедную, и вопрос о покупке одежды отпал сам собой. Сейчас я не так плохо зарабатываю, но по старой памяти бегу на рынок. Впрочем, Катюша присылает из Америки регулярно посылки. Не далее как неделю назад мы получили с оказией огромный ящик из-под сигарет «Мальборо», набитый под завязку всякой всячиной.