Бутик ежовых рукавиц

– Ваш муж, Леонид Зорин, трагически погиб.

Валентина Амалия сумела сохранить лицо. Она была хорошим математиком, умела логично мыслить и делать правильные выводы. Иван Иванович мало походил на работника отдела социального обеспечения. В этой отрасли трудились практически одни женщины. Удостоверение у гостя было новенькое, пахло искуственной кожей. А еще Иван Иванович имел военную выправку и цепкий взгляд.

– Я не замужем, – хладнокровно ответила женщина.

– Да? – с деланым изумлением вскинул брови Иван Иванович. – А у нас в документах значится: Валентина Амалия, супруга Леонида Зорина. Вам положено пособие в связи со смертью кормильца.

– Произошла ошибка, – очень стараясь казаться равнодушной, ответила Валентина, – мы давно в разводе, никаких отношений не поддерживаем.

– Как же так? – всплеснул руками Иван Иванович. – А ребенок? Неужели Зорин дочери не помогал?

– Анна не от Леонида, – выдала давно заготовленную версию Валечка, – потому и разбежались. Никакие алименты мне не положены, пособие тоже. До свидания.

Иван Иванович ушел, а Валентина на следующий день поняла: за ней следят. «Топтунов» было несколько, они регулярно менялись и упорно ходили следом. Вот тут Валя окончательно сообразила: ни в какие горы Леонид с Аллой не ездили, они попали в руки сотрудников КГБ, и сейчас бойцы невидимого фронта пытаются понять, причастна ли товарищ Амалия к противозаконной деятельности бывшего супруга.

Спустя месяц наблюдение сняли. Валентина облегченно вздохнула, поняв: она с блеском выдержала проверку и может жить спокойно.

Глава 32

Аня взяла чашечку, залпом выпила холодный капуччино и продолжила рассказ.

– После смерти мамы я осталась совсем одна. У нас не было родственников, и мама не заводила особых друзей…

Трудно жить на свете никому не нужной. Аня, правда, имела хорошую работу, но сослуживцы, даже самые милые, не способны заменить семью. Анечке очень не хватало мамы, но ведь ее не вернешь. Сначала девушка просто грустила, потом на нее навалилась бессонница. Стоя один раз у окна и глядя на безлюдную ночную улицу, Аня внезапно подумала: «Что с моими сестрами? Они живы? Где сейчас сироты? Конечно, общей крови у нас половина, но все равно мы родные души».

Так и не сомкнув в ту ночь глаз, Аня решила начать поиски девочек. Ей досталось от родителей умение мыслить последовательно, и девушка очень хорошо понимала: сирот, не имеющих близких, сразу поместят в детдом.

И Амалия начала действовать. В советские времена купить красивую одежду являлось почти нереальной задачей, а Аня работала в ателье. Многие женщины обращались к портным. К хорошим мастерам, как правило, стояла очередь. У Анечки имелись вкус и легкая рука, сшитые ею вещи идеально «садились» на любую, даже очень проблемную фигуру. Среди ее постоянных заказчиц были разные дамы, в частности, Елена Сергеевна, супруга одного крупного милицейского начальника. К ней-то и обратилась Анечка с просьбой посодействовать в поисках девочек-сироток. Швея придумала вполне правдоподобную историю, объясняющую, по какой причине она ищет детей, но Елена Сергеевна даже не стала ее выслушивать.

– Ой, прекрати! – замахала она руками. – Раз тебе надо, то попрошу кое-кого. Мужа дергать не стану, хватит его секретарши для решения проблемы.

И Аня узнала: Ирины и Нины Зориных ни в одном приюте нет. Зато имелись Ирина и Нина Шульгины, родители которых, геологи, погибли где-то на просторах Сибири. Совпадал возраст – пять лет и младенец. Удивляло еще одно совпадение: родители Шульгиных исчезли бесследно, их не хоронили в Москве. Папа и мама Зориных, по официальной версии, сгинули в лавине, да так в ней и остались. Иногда, родственники пропавших подобным образом людей приобретают место на кладбище и возводят памятник, оборудуют символическую могилу, чтобы было где помолиться за упокой души, поплакать, куда приносить цветы. Но ни у Шульгиных, ни у Зориных близких, кроме крошечных дочерей, не имелось.

Анна еще раз прибегла к услугам Елены Сергеевны и выяснила невероятную деталь: люди с именами Олег Семенович и Роза Михайловна Шульгины никогда не жили в Москве, брака не регистрировали, детей на свет не производили. Чистые фантомы. Зато Ирина Зорина родилась в столичной клинике, в три года пошла в детсад, а в пять пропала в никуда, ее имя исчезло из всех списков. Нина Зорина тоже появилась на свет в столичном роддоме, к ней, как ко всем новорожденным, прикрепили патронажную медсестру, но спустя короткое время карточка ребенка из регистратуры испарилась. Кстати, все медицинские документы Иры, находившиеся в той же поликлинике, тоже пропали без следа. Получалось, что Ира и Нина Зорины родились и… растворились. А Ира и Нина Шульгины не появлялись на свет, зато оказались в детдоме.