В семь утра меня разбудил истошный вопль:
– Лампа!!!
Я скатилась с кровати и заорала в ответ:
– Что???
– Зачем кричишь? – удивился Кирюшка, стоявший на пороге.
– Ты первый начал, – ответила я. – Господи, испугал-то как!
– Уже давно пора вставать, – сурово заявил негодник.
– У меня отпуск, – напомнила я, – могу спать до обеда.
– Извини, забыл! – Кирик хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну, пока, мы в школу уезжаем.
– Эй, ты зачем приходил? – опомнилась я.
– «До свидания» сказать, – ответил Кирюшка и бочком просочился в коридор.
Как всегда, он не закрыл за собой плотно дверь, и я услышала шепоток Лизы:
– Сказал?
– Ну… в принципе… как посмотреть, – замямлил Кирик.
– Сказал? – повторила Лизавета.
– Нет, – признался Кирилл.
– Трус! – заклеймила его девочка.
– Сама почему не хочешь? – ринулся в бой Кирюшка.
– Я женщина, – с достоинством заявила Лизавета, – за нас проблемы должны решать мужчины.
– Лучше вечером, сейчас она не в настроении, – заявил Кирик.
– Долго мне вас ждать? – закричал со двора Сергей. – Попадем в пробку!
Голоса детей начали удаляться, потом стихли. Я умылась, спустилась вниз и нашла на столе около плиты полный стакан молока, в котором плавала муха. Малюта Скуратов отверг угощение. То ли ему не по вкусу питье из пакета (небось в реальной жизни он лакомился натуральными сливочками), то ли призрак крайне брезглив. Впрочем, я бы тоже не стала пить молоко с утонувшим в нем насекомым.
Дети снова навели порядок, запустили посудомойку и убрали со стола крошки. Желание заполучить кошку крепло у них день ото дня.
Я выпила кофе и решила посмотреть, сколько котлет осталось после вчерашнего ужина, но не нашла стеклянную кастрюльку. Сначала я удивилась: отлично помню, что пожарила вчера двадцать бифштексов. Юля, Лиза и Катюша съели по одному, Сережка с Кирюшей по два, а Вовка осилил три штуки. Произведем элементарное математическое действие и получим десять. Значит, столько же сейчас должно находиться в симпатичной посудине из огнеупорного материала. Мне свойственно некоторое занудство, я никогда не поставлю в холодильник сковородку, всегда переложу еду в чистую тару. И вчера поступила точно так же. Но котлеты были еще горячими, поэтому, отправляясь спать, я громко попросила:
– Тот, кто последним покинет кухню, должен убрать остывшую еду.
Однако, когда я ночью отправилась наливать Малюте Скуратову молоко, бифштексы по-прежнему были на плите. Почему я сама не запихнула их на полку холодильника? Спросите что-нибудь полегче. Не знаю! И все же сейчас котлет нигде не было, а я отлично знаю, что у нас ни дети, ни взрослые не станут завтракать котлетами. Так где еда?
Глава 10
Произведя тщательный обыск и не обнаружив никаких следов котлет, я позвонила Катюше.
– Я не заходила на кухню, – призналась подруга, – очень голова болела, позавтракала цитрамоном.
Юлечка, Сережка и Вовка тоже удивились моему вопросу и почти одними и теми же словами ответили:
– Я ничего, кроме йогурта, съесть утром не могу.
Лиза и Кирюша оказались недоступны, но детям слабо слопать десять здоровенных котлет. А еще вместе с ними испарилась ведь и стеклянная кастрюлька. Я пребывала в недоумении довольно долго, потом услышала телефонный звонок, стала искать трубку, увидела на полу около дивана небольшую кучку… сами понимаете чего, и сообразила: Малюта Скуратов! Это он сожрал мясо, кастрюлю прихватил с собой (уж не знаю, зачем она ему на том свете), а потом, не найдя туалета, набезобразничал на паркете. Наши собаки не станут столь разнузданно себя вести, да и их «визитные карточки» выглядят иначе.
– Мерзавец! – с чувством произнесла я.
– Ты мне? – удивилась Олеська, и я сообразила, что держу в руке сотовый.
– Нет, конечно, – опомнилась я. – Как поживаешь?
– Замечательно, – ответила Рыбакова. – У тебя все в порядке?
– Дела идут отлично, – бодро заверила я. – А у тебя?
– Нормально, – после небольшой паузы отозвалась Олеся.
Я плохо спала ночь, а утром понежиться под одеялом не дал Кирюша, поэтому мне очень хотелось подняться наверх и опять уютно устроиться в кровати. Я решила завершить разговор с невесть зачем позвонившей столь рано Рыбаковой.
– Могу ли чем-то тебе помочь?
Леська издала странный звук.
– Ты просила узнать про…
– Татьяну Привалову! – вспомнила я. – Говори скорей! Ну?