Расплата кровью

– Если ты их обнаружил, – оцепенело спросила леди Стинхерст, – почему они не… ничего с тобой не сделали, чтобы предотвратить свой провал?

– Они не знали точно, что я видел. И даже если бы и знали, мне ничто не грозило. Несмотря ни на что, Джефф не позволил бы уничтожить своего родного В конце концов, он оказался более мужественным чем я, когда дошло до дела.

Леди Стинхерст отвела глаза.

– Не говори так о себе.

– Боюсь, это правда.

– Он признался? – спросил Линли.

– Как только тот человек ушел, я потребовал от него ответа, – сказал Стинхерст. – Он признался. И не стыдился этого. Он верил в свое дело. А я… я не знал, во что я верю. Я только знал, что он был моим братом. Я любил его. Всегда. Даже несмотря на отвращение, которое испытывал из-за его предательства, я не мог его выдать. Понимаете, он бы сразу понял, что это я его выдал. Поэтому я ничего не сделал. Но это терзало меня все эти годы.

– Полагаю, в шестьдесят втором году вам наконец представилась возможность действовать.

– Правительство наказало Уильяма Вассалла в октябре; в сентябре уже арестовали и судили за шпионаж итальянского физика Джузеппе Мартелли. Я подумал, что если деятельность Джеффа до сих пор не раскрыта, через столько лет после того, как я о ней узнал, вряд ли он подумает, что это я выдал его правительству. Поэтому я… в ноябре я передал свои сведения властям. И началось расследование. В душе я надеялся – молил Бога, – что Джефф заметит слежку и убежит к Советам. Это ему почти удалось.

– Что же ему помешало?

При этом вопросе кулак Стинхерста сжался плотнее. Его рука задрожала от напряжения, суета на пальцах побелели. В комнате секретаря зазвон телефон, раздался заразительный взрыв хохота. Сержант Хейверс перестала писать, бросив вопросительный взгляд на Линли.

– Что же ему помешало? – повторил Линли.

– Скажи им, Стюарт, – пробормотала леди Стинхерст. – Скажи им правду. На этот раз. Наконец-то.

Ее муж потер веки. Его кожа казалась серой.

– Мой отец, – сказал он. – Он убил его.

Стинхерст ходил по комнате, его высокая, гибкая фигура была похожа на ровный металлический стержень, только голова была опущена и глаза устремлены в пол.

– Это, в общем, случилось так, как в тот вечер описывалось в пьесе Джой. Джеффу позвонили, а мы с отцом прошли тайком от него в библиотеку и подслушали часть разговора, услышали, как он сказал кому-то, что ему придется поехать к себе на квартиру за книгой с кодом, иначе провалится целая сеть. Отец начал задавать ему вопросы. Джефф… он всегда был таким красноречивым, у него был так хорошо подвешен язык, он до безумия хотел уехать тут же. Совсем неподходящий момент для расспросов. Он был рассеян, отвечал не по существу, поэтому отец догадался, в чем дело. Это было не слишком трудно после того, что мы услышали по телефону. Когда отец понял, что подтвердилось самое худшее, его точно замкнуло. Для него это было больше чем государственная измена. Это было предательство семьи, всего образ жизни. Думаю, им сразу овладел этот порыв – уничтожить. Поэтому… – Стинхерст внимательно рассматривал красивые афиши на стенах кабинета. – Мой отец набросился на него. Совсем как медведь. А я… Боже, я смотрел на все это, замерев. Совершенно беспомощный. И с тех пор каждую ночь, Томас, я наново переживаю тот кошмарный миг… когда услышал, как хрустнула шея Джеффа, точно ветка дерева.

– Муж вашей сестры, Филип Джеррард, принимал в этом во всем участие? – спросил Линли.

– Да. То есть его не было в библиотеке, когда Джеффу позвонили, но они с Франческой и Маргерит услышали вопль отца и ринулись наверх. Они ворвались в комнату всего секунду спустя после того… как все было кончено. Разумеется, Филип сразу же пошел к телефону вызвать полицию. Но мы… все остальные отговорили его. Скандал. Суд. Отец возможно, угодил бы в тюрьму. При одной этой мысли с Франческой случилась истерика. Поначалу Филип был непреклонен, но, в конце концов, что он мог сделать против нас всех и особенно Франчи? Поэтому отец помог нам перевезти своего… Джеффри, его тело… туда, на развилку, где влево дорога уходит к Хиллвью-фарм, а прямо – спуск к Килпейри-Виллидж. Мы взяли только автомобиль Джеффа, чтобы не было следов от других колес. – Он улыбнулся, охваченный приступом изощренного самобичевания. – Мы все учли. От развилки долгий отлогий спуск, с двумя крутыми поворотами, один за другим, зигзагом. Мы усадили Джеффа за руль и включили мотор. Автомобиль набрал скорость. На первом повороте он перелетел через дорогу, врезался в изгородь, опустился на второй поворот и врезался в ограждение. Потом загорелся. – Он вытащил белый носовой платок – идеально выглаженный квадратик льна – и вытер глаза. Bернулся к столу, но не сел. – Потом мы пошли домой. Дорога почти полностью обледенела, поэтому следов мы не оставили. Ни у кого даже не возникло сомнения в том, что это был несчастный случай. – Его пальцы коснулись фотографии отца, по-прежнему лежавшей на столе там, куда, среди прочих, положил ее Линли.