Расплата кровью

– Айрин Синклер считает, что в свою последнюю ночь Джой заходила к Роберту Гэбриэлу. – Он повторил слова Айрин. – Она рассказала мне об этом вчера вечером. Она скрывала это, надеясь защитить Гэбриэла.

– В таком случае Джой повидалась в ту ночь и с Гэбриэлом, и с Винни?

Линли покачал головой:

– Едва ли. Она не могла быть с Гэбриэлом. По крайней мере, не в постели с ним. – Он сообщил данные вскрытия, присланные департаментом Стрэтклайда.

– Возможно, стрэтклайдская команда ошиблась, – заметил Сент-Джеймс.

Линли невольно улыбнулся:

– Это при таком шефе, как Макаскин? И, по-твоему это вероятно? Я бы на такую вероятность не поставил. Вчера вечером, когда Айрин сказала мне, сначала подумал, что она ослышалась.

– Гэбриэл был с кем-то другим?

– Именно это я и подумал. Что Айрин лишь предположила, что это Джой. Или, возможно, предположила самое худшее, что могло происходить в комнате между Джой и Гэбриэлом. Но потом я подумал, что она вполне могла и солгать мне, намекнуть на виновность Гэбриэла в смерти Джой, все время повторяя, что хочет защитить его ради своих детей.

– В таком случае это очень тонкая месть, – заметила с порога своей темной комнаты Дебора, где она стояла с проявленной пленкой в одной руке и с лупой в другой.

Сент-Джеймс рассеянно смешал две стопки слайдов.

– А в самом деле. И умная. От Элизабет Ринтул мы знаем, что Джой Синклер была в комнате Винни. Тогда это дополнительное подтверждение, если Элизабет можно доверять. Но кто еще подтвердит заявление Айрин, что Джой была и с ее мужем? Гэбриэл? Конечно нет. Он будет с жаром это отрицать. А больше никто ничего не слышал. Поэтому нам придется решать, верить ли бабнику-мужу или настрадавшейся жене. – Он взглянул на Линли. – Ты все еще уверен насчет Дэвис-Джонса?

Линли повернулся к окну спиной. Вопрос Сент-Джеймса тут же жестко вернул его к отчету, который он получил от констебля Нкаты всего три часа назад, сразу же после ночной слежки констебля за Дэвис-Джонсом. Информация была достаточно четкой. Покинув квартиру Хелен, он пошел в бар, где купил четыре бутылки спиртного. Нката был точно уверен в количестве, потому что, купив их, Дэвис-Джонс пошел гулять. Температура была ниже нуля, но он словно не замечал ни мороза, ни все еще идущего снега. Он предпринял основательную прогулку, пройдя по Бромптон-роуд, обойдя Гайд-парк, пройдя по Бейкер-стрит и, наконец, закончив ее в своей квартире на Сент-Джонс-Вуд. Целых два часа. И по пути Дэвис-Джонс открывал одну бутылку за другой. Но вместо того, чтобы заливать жидкость внутрь, он методично, варварски выливал содержимое на землю. Пока не покончил со всеми четырьмя бутылками, сказал Нката, покачав головой по поводу пустой траты хорошей выпивки.

И теперь, снова обдумав поведение Дэвис-Джонса, Линли сосредоточился на том, что оно означало: человек, который преодолел алкоголизм, который боролся за шанс возобновить свою карьеру и нормальную жизнь. Человек, полный непреклонной решимости победить, несмотря ни на что, а уж тем более на свое прошлое.

– Он – убийца, – сказал Линли.

Айрин Синклер понимала, что этот спектакль – самый главный в ее карьере, понимала, что должна без единой подсказки почувствовать и ухватить нужный момент. Не будет ни выхода из-за кулис, ни мгновения высшего напряжения, когда на тебя устремлены все взгляды. Ей придется обойтись без этих счастливых мгновений ради театра жизни. И этот момент настал сразу после перерыва на ланч, когда она и Джереми Винни одновременно прибыли к театру «Азенкур».

Она высаживалась из такси как раз в тот момент, когда Винни пробирался сквозь поток машин из кафе напротив. Просигналил, предупреждая, автомобиль, и Айрин посмотрела в ту сторону.

Винни держал в руках пальто, даже не накинув его, и она подумала, уж не ее ли прибытие заставило его поспешно выскочить из кафе. Журналист подтвердил это сам, с первых же слов. В них звучало злобное возбуждение.

– Как я понял, вчера вечером кто-то напал на Гэбриэла.

Айрин остановилась. Ее пальцы крепко обхватили дверную ручку, и даже сквозь перчатку она почувствовала резкий холод металла. Бессмысленно было выяснять, откуда Винни известна эта новость. Роберт сумел сегодня утром приползти в театр на вторую читку, несмотря на перебинтованные ребра, синяк под глазом и пять швов на подбородке. Весть о том, что его избили, уже через пять минут облетела весь театр. И хотя вся труппа, и художники, и помощники режиссера разразились горячим негодованием, любой из них мог тайком позвонить Винни. Особенно если кто-то втайне жаждал поквитаться с Робертом Гэбриэлом, обрушить на него поток скандальной славы.