Войны начинают неудачники

– Добрый вечер, дружище, присаживайся.

Артем машинально опустился в мягкое полукресло, но тут же подскочил, чтобы поздороваться с очаровательной спутницей Кортеса. Густые черные волосы, громадные, слегка прищуренные глаза невероятного для брюнетки ярко-синего цвета, мягкий, чувственный рот, тонкое вечернее платье, дивно облегающее точеную фигурку. Артем был слишком ошарашен, если не заметил ее сразу.

– Меня зовут Яна. – Голос у девушки был глубокий, с легкой хрипотцой.

Артем немедленно поцеловал протянутую руку, и только прохладный голос Кортеса вырвал его из предвлюбленного состояния.

– Если у тебя пересохло в горле, – буркнул тот, – надо чего-нибудь выпить, а не хлопать глазами.

– С горлом все о’кей, – сообщил Артем. – Дыхание перехватило.

Девушка улыбнулась. Комплимент удался.

– Яна – мой деловой партнер, – сообщил Кортес, наливая себе коньяк. – Как тебе клуб?

– Превосходно, – Артем поудобнее устроился в полукресле, – но, по-моему, он больше, чем кажется снаружи.

– Иногда действительность превосходит ожидания. – Кортес задумчиво провел указательным пальцем по ободку бокала. – Ты не передал Амулет, как мы договаривались, и мы с нетерпением ждем объяснений.

Артем с сожалением вспомнил, что пришел по делу:

– Это длинная история.

– Мы потерпим.

– Хорошо. Итак, я позвонил утром…

Слушали его внимательно, не пропуская ни одного слова. Только в одном месте, когда Артем рассказывал о перестрелке на Покровке, Кортес заинтересовался личностью убийцы:

– Татуировки на лице были?

– Цветок какой-то.

Наемник набросал на салфетке несколько линий:

– Похоже?

– Ага.

– Чертополох. Значит, это один из фюреров Красных Шапок, – задумчиво протянула Яна. – У него оба глаза были на месте?

– Да.

– Секира Дурич. Недолго ему осталось.

– Сначала его надо найти.

– Найдут. Сантьяга его в навский шуркь живым порубит.

Кортес хмыкнул. Спокойствие, с которым собеседники обсуждали предстоящую расправу, еще утром потрясло бы Артема. Сейчас же он отнесся к происходящему с пониманием.

Вот только что такое «навский шуркь»?

– Что было дальше? – вернулся к делам Кортес.

Артем закончил повествование и торжественно посмотрел на слушателей. Изумления на их лицах не было.

– Значит, ты сумел спасти Амулет, – подытожил Кортес. – Приятно, что я в тебе не ошибся.

Артем скромно кивнул, он был скромным героем.

– Кстати, где Амулет? – поинтересовалась девушка.

– Разумеется, в надежном месте, – улыбнулся Артем. – Не тащить же мне его сюда после всех приключений.

– Логично, – согласилась Яна, – и где это место?

– Прежде чем мы туда отправимся, я бы хотел…

Кортес приподнял руку:

– Мы все понимаем, Артем. Сколько ты хочешь за причиненные неудобства? Я могу быть достаточно щедрым в пределах разумного.

Легкость, с которой он произнес эту фразу, показала Артему, что, прежде чем называть цифру, надо тщательно выяснить размеры этих самых пределов:

– Давай не будем сразу о деньгах.

Кортес удивленно приподнял брови:

– Тогда о чем?

– Я буду очень благодарен, если вы объясните мне, что происходит.

Девушка изящно передернула плечами:

– Это не наша тайна.

– Подожди. – Кортес вздохнул. – Артем, мы с Яной воруем ценные антикварные изделия на заказ. Клиенты у нас серьезные, ставки очень высокие, и часто приходится рисковать. В рюкзаке, который ты где-то спрятал, находится наше последнее задание. Контракт оказался гораздо сложнее, чем мы предполагали, но это наши проблемы. Для тебя же будет лучше как можно быстрее избавиться от нашей добычи и смыться. Сколько ты хочешь?

Врал он без души, по долгу службы, и это Артема покоробило:

– К сожалению, твой рассказ не объясняет многих вещей.

– Например?

Ответить Артем не успел. Музыка стихла, и в клубе наступила оглушительная тишина. Все взоры устремились на эстраду, в центре которой появилось нечто, накрытое алым покрывалом.

– Любимые! – заверещал выскочивший из-за кулис Птиций. – Изюминка сегодняшнего вечера! Гвоздь сезона! Впервые за тысячу лет – танец Феникса!!!

Он театральным жестом сдернул покрывало, и перед публикой предстал унылый, грязно-бурого цвета птеродактиль с желтым, словно от курева, клювом. По залу прокатился шепоток. Птеродактиль обвел клуб круглым, подернутым мутной пленкой глазом и, вытянув тощую шею, хрипло каркнул. Публика благосклонно похлопала.