Запах страха

Крохин замялся.

– Есть предположения?

– Кажется, я догадываюсь, – неохотно ответил Виктор. – Мурза украл у меня «ухо».

Девушка прервала свое занятие и удивленно воззрилась на Крохина:

– Зачем ты взял его?

– Учитывая обстоятельства… – промямлил парень. – Я должен был знать, не замышляет ли кто-нибудь против меня…

– «Ухо» дает возможность воину подготовиться к отражению атаки, – жестко произнесла ведьма. – Для тебя оно бесполезно.

«Я не воин. Я трус».

– Ты просто уникальный болван, Витя. – Марина отвернулась и погрузила руки в разрезанную грудь трупа.

Лучше бы она закатила истерику, накричала бы… Короткая и емкая реплика сильно ударила по самолюбию Крохина. На глазах выступили слезы.

– А ты могла бы нанять хорошего убийцу!

– Я наняла лучшего. Но кто мог подумать, что ты снабдишь Мурзина «ухом»? – Ведьма сосредоточенно ковырялась в мертвой плоти. – Ты привез что-нибудь из вещей Мурзы?

– Нет, – растерялся Виктор.

– Почему?

– Ты не сказала.

– А разве не понятно?

– Что понятно?

– Ничего.

Она вспомнила, что Крохин не маг, не понимает, для чего может понадобиться зубная щетка или бритва. Конечно, он знает о генетическом поиске, но привычки собирать для него материалы у Виктора нет. Наоборот, это он должен был спросить, почему Марина не посетила квартиру Мурзы и не взяла из нее нужные вещи. А она не поехала, поскольку была уверена, что приключения Мурзы закончатся в квартире Лужного.

– Ладно, разберемся позже. Теперь не мешай.

Факелы неожиданно вспыхнули, языки пламени взметнулись почти на десять футов, залив площадку ярким светом. Марина сжала мертвеца бедрами, выгнулась, словно занималась с ним любовью, развела в стороны руки и, закрыв глаза, принялась нараспев читать заклинание.

– Голомаранна суа феннес! Игн таука!

Человские языки, из которых давным-давно выветрилась настоящая сила, годились лишь для мелких заклинаний. Сложные арканы требовали слов, несущих глубокий смысл, а потому на кладбище звучали фразы на корече – древнем языке людов.

– Голомаранна шварау хак! Игн таука виллья!

Крохин почувствовал, что волосы на голове зашевелились. Он не был магом, не умел отслеживать колебания магической энергии, однако, как и любой чел, инстинктивно ощущал воздействие потоков. По коже Виктора побежали мурашки, и нестерпимо заныл затылок.

– Голомаранна качижмарата эорфасса! Игн таука виллья яиун!

Марина затряслась. Столбы пламени наклонились, сомкнулись, образовав над ведьмой огненную арку. Покойник открыл глаза и…

Всхрипнул?

Крохину показалось, что да. Из растерзанной груди трупа вылетело черное облако. Словно потревоженная ветром горсть черного пепла. Словно рой черных мошек. Марина довольно расхохоталась, схватила приготовленную заранее склянку и выкрикнула еще одно заклинание, больше похожее на приказ. Облачко втянулось в склянку, и девушка тут же закрыла ее пробкой.

– Получилось…

Ее плечи поникли.

Почти минуту Марина сидела на трупе в позе безумно усталого человека и, не отрываясь, смотрела на фотографию. Лицо лысоватого мужчины искажала гримаса ужаса.

– Получилось… – Девушка посмотрела на Крохина. – Подойди.

Он знал, что она это скажет.

Работа с магической энергией, особенно со сложными арканами, требует от мага полной концентрации, и лучший способ сбросить напряжение – секс.

Виктор вытащил из кармана коробочку с пилюлями, которые дала ему Марина как раз на такой случай, и проглотил парочку, с удовольствием ощущая, как стремительно наполняют его силы, – учитывая пережитое волнение, Крохин вряд ли сумел бы ублажить ведьму без таблеток.

Прелюдии не было, ни поцелуев, ни ласк. Виктор молча повернул слезшую с мертвеца Марину спиной к себе, одной рукой мягко надавил на плечо, заставив чуть наклониться и опереться на гроб, другой приспустил с девушки трусики и уверенно, привычно вошел в нее. Ведьма слабо вскрикнула.

А в нескольких шагах от любовников неподвижно стояли два истукана с лопатами.

Они покинули кладбище примерно через час. Покурили, привели себя в порядок, приказали оболваненным работягам вернуть могилу в исходное состояние и, убедившись, что захоронение приобрело пристойный вид, отправили их спать. Утром могильщиков ждет головная боль и провал в памяти.