Запах страха

– К чему ты клонишь?

– Если в деле замешаны люды, то это провокация. Или укол. «Тиградком» не удержался от искушения выставить нас на посмешище. Сейчас весь Тайный Город судачит о том, что Красные Шапки опять отметелили рыцарей.

Когда-то объединившиеся кланы дикарей сумели прорваться в Замок и разграбить несколько нижних этажей главной башни. О том, что вел дикарей могущественный колдун, широкая публика не знала, а потому, несмотря на прошедшие годы, вредные репортеры не упускали случая кольнуть гордых рыцарей старой историей.

– Но зачем это понадобилось Зеленому Дому? Напомнить о себе?

Де Лаэрт пожал плечами:

– Большая война никому не нужна. Нет ни повода, ни желания, ни, говоря откровенно, возможностей. Или мы что-то упустили, и у зеленых появился повод.

– Или в стаде королевы Всеславы завелись горячие головы. – Было видно, что Бамбарда не очень-то согласен с выводами своего молодого начальника, однако понимает, что мастер войны обязан предполагать самое худшее и в первую очередь рассматривать инцидент с точки зрения возможности провокации. – Нужно найти Красных Шапок. Как ни крути, они единственные свидетели.

– Только аккуратно. – Гуго внимательно посмотрел на Рика. – Мы должны постоянно подчеркивать, что ищем свидетелей. И даже мысли не допускаем, что это дикари избили наших парней. Иначе «Тиградком» смешает нас с драконьим навозом.

– Я сделаю, – пообещал Бамбарда. – Все будет в порядке.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Крылатские Холмы,

26 сентября, вторник, 10:02

Брать расследование убийства Лужного на себя Корнилов не стал – его отдел занимался крупной рыбой, и интерес к заурядному убийству мог показаться руководству подозрительным и вообще ненужным. Какое, скажите на милость, дело лучшему специалисту по организованной преступности до гибели профессора истории? Имеет отношение к преступным разборкам? Докажите, пожалуйста. Не можете? Тогда оставьте расследование коллегам с «земли».

А поскольку ни объяснять свой интерес, ни доказывать кому-либо что-либо Корнилов не собирался, то в понедельник он делом Лужного не занимался, сосредоточившись на собственных проблемах. Зато на следующий день, выкроив свободную минутку, велел шоферу везти себя в Крылатское – слово Сантьяги, конечно, хорошо, но нужно получить и собственное представление о происходящем.

– Другой отдел? С чего бы вдруг?

Женщина сначала внимательно изучила жетон, а затем так посмотрела на Корнилова, что майор мгновенно почувствовал себя школяром, которого директор поймал во дворе с сигаретой.

Почувствовал и не удержался:

– Вы учительница?

– Заслуженный педагог СССР, – с законной гордостью ответила женщина. – Я двадцать пять лет работала завучем в очень сильной школе.

– Ощутил. – Корнилов обаятельно улыбнулся. – Курить я начал после школы, а учился хорошо.

– Не сомневаюсь, что вы были отличником, – кивнула женщина. – Золотой жетон зарабатывается головой, а не кулаками, не так ли, Андрей Кириллович?

– Узнали?

– Телевизор – верный спутник любого пенсионера.

Успехи Корнилова на полицейском поприще были отмечены на самом высоком уровне – золотой полицейский жетон № 1 ему вручал лично президент, и церемонию, разумеется, показывали в новостях.

– Проходите, Андрей Кириллович.

– Извините, а ваше имя-отчество?

– Екатерина Ильинична.

– Очень приятно.

– Мне тоже.

Квартира у заслуженного педагога СССР оказалась трехкомнатной и очень ухоженной. Салфеточки, занавесочки, скатерки… Кружева, кружева, кружева… Екатерина Ильинична оказалась рукодельницей, в ее доме было как-то по-старинному уютно.

– Кофе?

– Не откажусь.

– Подождете?

– Можно я с вами на кухню? У меня не очень много времени.

– Пойдемте.

Кухня соответствовала квартире: уютная и чистая. Сидящая на подоконнике кошка одарила полицейского безразличным взглядом, зевнула и отвернулась.

– Что заставило лучшего полицейского страны заняться убийством скромного профессора? – осведомилась хозяйка, колдуя над кофеваркой.

– У Рудольфа Васильевича были друзья из высоких кабинетов, – без запинки соврал Корнилов. – Меня попросили проконтролировать ход расследования. А поскольку официально делом занимается местное управление, я прошу сохранить мой визит в тайне.