Королевский крест

— Я разочарован, — коротко ответил Треми.

— Мы никогда не подчинялись Великим Домам, — намеренно громко бросил Александр. — Мы не зависим от их Источников и не живем в Тайном Городе. Мы вольны делать все, что сочтем нужным.

— Это так, — согласился Сила.

— И я скажу, — еще более повысил голос Бруджа, — мне не понравилось, что белый франт стал указывать нам, когда воевать! Можно подумать, от его слова зависит, быть или не быть войне! Мы сами определяем время, когда идти за добычей!

— В словах комиссара есть резон, — подал голос Лазарь. — Логично объединять усилия, а не действовать поодиночке.

Александр высокомерно посмотрел на молодого воина.

— Сантьяга не указывал нам, а просил. — Бруджа вперил пристальный взгляд в Треми. — Ведь так, Сила?

— Так, — тут же ответил Треми.

— Так, — поддакнул Лазарь.

Но когда Александр оставил Силу и Гангрела, присоединившись к Робене и Луминару, Лазарь, угрюмо глядя на троицу кардиналов, очень-очень тихо, только для Треми, пробурчал:

— Они считают себя главными.

— Только они сумели сохранить Амулеты Крови своих кланов, — одними губами прошептал Треми. — Это поднимает их выше нас.

Когда-то их было семь — по числу кланов семьи Масан — семь легендарных Амулетов Крови, дающих своим владельцам колоссальную силу. И только три кардинала ухитрились сохранить реликвии предков. Немудрено, что они держались особняком, считали себя вправе говорить от всех масанов и никогда не заигрывали с Великими Домами. Алое Безумие, сияющее на груди Бруджи. Диадема Теней у Мануэля Робене. Пара Драконьих Игл на поясе Ги Луминара.

— Они пытаются заставить нас думать, что Сантьяга просил, а не приказывал. Но ведь у него есть гарки…

— А что было потом? — зачарованно спросил Чернышев.

— Потом наступили дни славы, месяцы упоительной охоты, самый величественный период в истории семьи Масан, — после короткой паузы ответила Клаудия. — Мы гоняли челов по Европе, мы рвали их на куски, мы упивались их кровью. Великие Дома не мешали: в тот момент они пытались свалить Церковь, натравливая на нее человских колдунов. Это была отличная атака на человскую цивилизацию, и наши действия были на руку Тайному Городу.

Увлеченный Роберто не отдавал себе отчет в том, что девушка рассказывает о войне с его предками, об убийстве его соплеменников. Сейчас Чернышев был на ее стороне.

— Мир зашатался, мы решили, что время пришло, и все кланы объединились для святой войны. — Клаудия презрительно усмехнулась. — Это сейчас Гангрелы и Треми уверяют, что всегда были верны Темному Двору. А в те времена они бились за власть на планете не менее жестоко, чем остальные. Мы поверили, что должны сменить челов, что Земля станет лунным миром, что наступит эпоха Масан. Мы поверили… Да и как мы могли не поверить? Ведь нас было много, каждый из нас гораздо сильнее чела, и в отличие от них мы сплотились — у нас была цель.

Девушка не сказала главного — масаны не просто сплотились, они осознали свою силу. Давнее разделение семьи на обособленные кланы было следствием образа жизни: вампирам надо пить кровь разумных и по возможности скрывать свое существование. Семья рассеялась по планете, масаны группировались вокруг наиболее населенных районов, образуя автономные органы управления и собственную аристократию. Единого властелина у вампиров никогда не было, каждый клан развивался самостоятельно и, несмотря на связи с остальными масанами и Тайным Городом, считал себя независимым племенем. Однако рано или поздно приходит понимание того, что, сложив пальцы в кулак, можно добиться многого. Собравшиеся вместе вожди неожиданно увидели, какие перспективы открывает объединение семьи, и в них взыграло честолюбие.

— Разумеется, мы не собирались истреблять челов, предполагалось оставить за ними довольно обширные автономные области. Но хозяевами на планете должны были стать масаны. До поры Великие Дома смотрели на наши действия благожелательно, а потом… — Девушка прищурилась. — А потом была кровавая баня, «сезон истинных чудес», во время которого человские Инквизиторы поставили Тайный Город на колени, и все перевернулось с ног на голову. Наша свобода стала одним из пунктов ультиматума, выставленного Великим Домам. Принятого ультиматума. Мы получили приказ отступить. — Клаудия грустно улыбнулась. — Мы осмелились ослушаться.