Растерзанное сердце

— Этот дом, Свейнсвью-лодж, уже несколько лет стоит пустой, — сообщил Бэнкс. — С тех пор, как в апреле девяносто седьмого умер лорд Джессоп. Наследников не оказалось.

И никому не оказалась нужна эта куча камня, припоминал Бэнкс. Начать с того, что требовались слишком большие средства, чтобы поддерживать ее в приличном состоянии, к тому же дом нуждался в серьезном ремонте. Одна-две гостиничные сети проявили было интерес к этой недвижимости, но вскоре их отпугнула история с ящуром; одно время поговаривали о том, чтобы превратить дом в общественный центр, но и из этого ничего не вышло.

— Расскажите мне еще о Нике Барбере, — попросил он.

— Да в общем-то нечего рассказывать, — признался Батлер.

— Как он попал в вашу сферу? Его родители говорят, что он не учился на журналиста, у него не было практики.

— Вам это может показаться странным, но обучение журналистике редко поощряется в нашей области: порождает слишком много вредных привычек. Разумеется, мы требуем, чтобы человек умел писать, но важнее всего любовь к музыке.

Это полностью соответствовало тем сведениям о Нике, которые имелись у Бэнкса, — если только Ник умел писать.

— И у Ника Барбера была эта любовь?

— В избытке. Кроме того, он отлично разбирался в самых разных музыкальных жанрах, в том числе в джазе и классике. Замечательный, оригинальный ум. Какая трагическая потеря!

— Сколько времени он для вас писал?

— Семь-восемь лет, периодически.

— А когда он заинтересовался «Мэд Хэттерс»?

— Лет пять назад или около того.

— Насколько я понимаю, он жил довольно экономно.

— Музыкальным критикам платят не такие уж шикарные гонорары, однако у них есть множество дополнительных преимуществ.

— Возможность без риска приобретать наркотики?

— Я не это имел в виду. Пропуска, позволяющие проникнуть за кулисы, похлопать по плечу рок-аристократию, произвести впечатление на девиц — такого рода вещи.

— Думаю, я бы предпочел получать лишнюю сотню фунтов в неделю, — признался Бэнкс.

— Вероятно, это одна из причин, почему эта профессия — не для вас.

— Согласен. Почему он не поступил к вам в штат?

— Не хотел. Мы бы его не раздумывая приняли, на этом рынке большая конкуренция. Но Ник желал сохранять независимость, ему нравилось быть свободным художником. Откровенно говоря, не всякий человек может как следует работать в офисной обстановке, и я думаю, что Ник — как раз из таких. Ему нравилось быть в свободном полете, но его материалы всегда были готовы к сроку.

Бэнкс понимал, о чем говорит Батлер. Не далее как сегодня утром суперинтендант Жервез говорила с ним в общем-то о том же самом: можешь не показываться в офисе, главное — доставляй мне результаты.

— Как он получил последнее задание?

— Сам напросился. На ежемесячном совещании мы решили сделать что-нибудь по «Хэттерс». Годовщины, мемориальные туры и прочие подобные вещи — обычно хороший повод, для того чтобы по-новому взглянуть на явление или открыть в нем что-то необычное.

— И он вам позвонил?

— Да. Как раз когда мы сами собирались к нему обратиться. Он писал о них раньше — заметки и обзоры, коротенькие, но с большим пониманием. Если хотите, могу дать вам несколько оттисков, чтобы вы представляли себе, как он работал.

— Буду признателен, — ответил Бэнкс. Он помнил, что когда-то давно, кажется, читал какие-то тексты Барбера. Но он не хранил номеров «Мохо». У него и так скопилось слишком много старых журналов. — Что было потом?

— Мы несколько раз встречались, чтобы обговорить детали, и провели еще одно краткое совещание, где сосредоточились на главной теме.

— То есть на Вике Гривзе?

— Да. В «Хэттерс» он всегда был ключевой фигурой. Загадочный человек. Безумный гений и все такое прочее. И он выбрал самое неподходящее время, чтобы уйти из группы. Робин Мёрчент тогда только что утонул, группа распадалась. Если бы не Крис Адамс, с ними было бы покончено. Ник надеялся получить эксклюзивное интервью. Это была бы настоящая сенсация — если бы он разговорил Гривза. Еще он хотел сделать материал о первом этапе истории группы, об их выступлениях и записях до того, как умер Мёрчент и ушел Гривз: показать контраст между их ранним и позднейшим стилями.

— Сколько времени понадобилось бы Барберу на такую статью?

— От двух до пяти месяцев. Начнем с того, что нужно было изучить историю вопроса, переворошить всю информацию, касающуюся прошлого, со многими пообщаться, а это не всегда легко. При этом нужно суметь отделить правду от мифов, а это еще труднее. Знаете ведь, что говорят о воспоминаниях: если люди не могут вспомнить, то они выдумывают. Хотя Ник всегда работал очень тщательно. Он проверял и перепроверял все факты и источники. Он не оставил без внимания ни одного концерта «Мэд Хэттерс», ни одного обзора в университетской газетке. Не было ни одной редкой песни, не вошедшей в альбомы, которую он бы не послушал сто раз.