Букет прекрасных дам

– А ну цыц, ишь разворчался.

Потом она глянула на меня и весьма приветливо сказала:

– Да вы проходьте, Дик на цепи сидит, до калитки ему не добечь! Идите, идите.

Я увидел, что у красавицы нет переднего зуба и, улыбнувшись, пошел на зов.

В большой темноватой комнате царил замечательный порядок. Со стены на софу спускался ярко-красный ковер, квадратный стол был покрыт скатертью, и на столешнице гордо возвышалась хрустальная ваза с искусственными ромашками. Вдоль одной стены стояли сервант, забитый рюмками и чашками, тумба, на которой высился телевизор «Самсунг»… затем шло окно с широким подоконником, заставленным горшками с буйно цветущими, несмотря на декабрь, цветами. Вдоль другой стены комнаты красовалась «стенка», предмет вожделения хозяек семидесятых годов.

– Садитесь, садитесь, – радушно предложила хозяйка, отодвинула стул и сказала: – Не волнуйтесь, чисто у нас, меня свекровь за пылинку убьет! Ну, давайте.

Я осторожно спросил:

– Что?

– Так лист подписывать, – нетерпеливо воскликнула бабенка, – вы же от избирательной комиссии небось? Только сразу предупреждаю, мы за Сергиенко, всей семьей. Ежели пришли от Кондратюка, то сразу уходите, он вор.

– Но…

– Нет уж, лучше скажите, – кипятилась хозяйка, – куда деньги на поликлинику делись, а? Чегой-то ваш разлюбезный Кондратюк только котлован отрыл? И за какие шиши его доченька отправилась в Москву учиться, в шубе и на машине, а?

Понимая, что разговор о продажной местной администрации заведет нас совершенно не в ту степь, я безнадежно поводил глазами по стене и наткнулся на слегка выцветшую грамоту, висящую в рамке между сервантом и телевизором. Зрение у меня стопроцентное, правда, начинается уже дальнозоркость, поэтому без всякого усилия прочитал: «Ученица одиннадцатого класса школы № 2 города Красномосковска Раиса Яковлева награждается за первое месте в конкурсе-смотре молодых талантов в номинации «Певица Красномосковска». Можно, конечно, посмеяться над корявой фразой, но мне в этот момент было не до красот стиля, в голову мигом пришло нужное решение.

Весело рассмеявшись, я сказал:

– Не думал, что похож на чиновника, вот уж не знаю, радоваться или обижаться такому сравнению. Простите, не представился, Иван Подушкин, продюсер. А как вас величать?

– Зоя, – ответила бабенка и переспросила: – Откуда вы?

Я вновь засмеялся:

– Телевизор смотрите?

– Конечно.

– Видели там всякие клипы? Ну, музыкальные такие зарисовки.

– И чего?

Я пустился в объяснения. Снимаю, вернее, даю деньги на съемки таких клипов. Но зрителю надоедают одни и те же лица, без конца мелькающие на голубом экране, люди хотят видеть новые мордашки… Вот и езжу по провинции, выискиваю голосистых девчонок. Добрые люди подсказали, что Рая Яковлева поет замечательно.

Зоя разулыбалась:

– Верно, голос у нее словно колокольчик, чистый такой. Только опоздали вы.

– Неужели Петров перехватил? – в притворном ужасе воскликнул я. – Вечно он везде первым успевает.

– Раечка уехала в Москву учиться, – пояснила Зоя, – еще летом.

– И куда? – тихо спросил я.

– А в этот поступила, – засмеялась Зоя, – ну как его, погодьте, сейчас.

Быстрым шагом хозяйка подошла к серванту, выдвинула ящик и достала письмо.

– Вот тут где-то…

– Можно посмотреть?

– Конечно, – радушно разрешила Зоя и протянула мне листок.

«Милая мамочка! Как там вы поживаете? У меня все хорошо. Во ВГИКе очень интересно, нам даже предлагают сниматься в кино…»

Целая страница вранья о несуществующей учебе в Институте кинематографии. Заканчивалось послание фразой: «Пиши мне не на адрес общежития, а К-9, до востребования. А то у нас вечно нет дежурной, и письма пропадают».

– Надо же, – протянул я, – столько ехал, и зря! Думал, Раечка дома.

– Нет, она в Москве учится.

– Последнее письмо когда пришло?

Зоя засмеялась:

– Не любительница она писать. В августе и сентябре, правда, на выходные приезжала, заскучала, видно. А потом! Цидульку прислала, обещалась на каникулы приехать.

– И по телефону не звонила?

– А он у нас есть? На переговорный пункт идти надо, а он только до четырех работает, Рая в это время учится.

Она продолжала простовато улыбаться. Я вытащил из бумажника фотографию Риты.

– Узнаете дочку?

Зоя взяла снимок и внезапно посерела. Никогда до этого в своей жизни я не видел, чтобы женщина с такой скоростью теряла все краски в лице.