Али-Баба и сорок разбойниц

Наташа изменила мужу. Причем, что особенно взбесило Сеню, адюльтер продолжался довольно долго и тянулся бы дальше, кабы не случайность. На днях Ира попросили отца:

– Пап, мне надо с антресолей коробку достать, подержи лестницу, а то я боюсь лезть.

– Давай сам достану, – предложил отец.

– Ты же не знаешь, какая коробка мне нужна, – покачала головой Ира.

Сеня пошел с дочерью в кладовку, та влезла на лестницу, стала перебирать вещи и бормотать:

– Ну и полно же тут всего! Где она? Катя сказала, что здесь. Ой, пап, вы чего, сто лет здесь не разбирались?

– Да сволокли на дачу всякую дрянь, – вздохнул Сеня, – я сюда никогда не заглядываю. Надо бы велеть Наталье порядок навести.

– Всякая дрянь навалена, – ворчала Ира, – ну зачем вам вот это?

Перед Сеней появилась старая, неработающая настольная лампа.

– И правда! – возмутился он. – К чему барахло копить. Десять лет назад сломалась, а до сих пор тут лежит.

– А это что? – поинтересовалась Ира.

– Мой портфель, – усмехнулся Сеня, – почтенный дедушка кейса! Давай выкину сразу!

– Ой, там что-то внутри, вроде документы! – пропела Ирина.

Саня схватил потертый кожаный баул, увидел кучу бумаги, машинально развернул один листок и побагровел. Перед ним было любовное письмо, написанное Наташей.

Бросив недоумевающую Иру на лестнице, Семен ринулся в кабинет и там, еле живой от гнева, прочел любовные письма. Почерк жены он великолепно знал. Каждое послание супруги заканчивалось фразой «Милый, верни мне письмо». Наташа явно не хотела оставлять на руках у любовника какие-либо свидетельства своей неверности. Тот же оказался не настолько осмотрителен. Он засыпал Наташу записками самого откровенного содержания, впрочем, она тоже не осталась в долгу. Без всякого стеснения Наташа живописала свои ощущения от страстных объятий. Больше всего Сеню взбесила фраза: «Мой муж – урод и кабан. Никогда в жизни я не получила от него никакого удовлетворения. Разве можно сравнить это сопящее, ничего не умеющее в постели чудовище с тобой, мой сладкий».

Вы можете себе представить, какой скандал разгорелся в доме? Не дай бог вам когда-нибудь стать участником подобного.

Наташа, естественно, отрицала все. Но кто бы ей поверил? Доказательства неверности были налицо, жена спрятала их в таком месте, куда гарантированно никогда не полезет муж.

– Милый, – рыдала Наташа, – ну подумай, зачем бы мне хранить эту гадость?

– Ты дура, – вопил Семен, – небось, когда меня тут не было, перечитывала и балдела, сука! Вон из моего дома.

Как все закончилось, вы знаете. Наташа покончила с собой. Семен не простил жену даже за порогом могилы. Более того, он упорно говорил приятелям, выражавшим удивление по поводу отсутствия Наташи: «Она уехала за границу лечиться!»

Семен не мог допустить даже намека на то, что у него в жизни возникли какие-то сложности. Наташу похоронили почти тайно, без церковного отпевания, что, в общем-то, объяснимо, Ире и Кате было запрещено, во-первых, упоминать вслух имя Наталии, во-вторых, рассказывать кому-либо о ее смерти.

– Он просто с ума сошел, – вздыхала Фира, – даже мне пытался условия ставить. Но я просто перестала появляться в их доме.

Через несколько месяцев после трагической кончины подруги Фира позвонила Кате, чтобы поздравить ту с днем рождения, и узнала еще одну ужасную новость.

Катя стала употреблять наркотики и сейчас находится в клинике, где ее пытаются снять с иглы.

Фира метнулась к девочке и узнала, что Катя с Семеном не общалась, отец не принимал никакого участия в ее судьбе, правда, щедро отстегивал деньги на ее содержание.

– Папа очень переживает, – пыталась оправдать отца Ира, – он просто рассердился на Катю. Знаете, папа верит в то, что она выздоровеет! Он пристроил ее на заочное отделение…

Фира молча выслушала информацию об УПИ. Катя и Ира одногодки. Но дочь Наташи пошла в школу в семь лет, а Иру Вера отдала в первый класс шестилетней, поэтому и получилась такая странная ситуация. Одна девушка учится в институте, другая только-только получила школьный аттестат.

– Видите, какой папа хороший, – пела Ира, – вот как он любит Катю!

Но у Фиры имелось свое мнение на сей счет. Образование покупается для того, чтобы всем доказать: в семье Семена все отлично.

– Ну не глупо ли так себя вести? – вырвалось у меня.

Фира поморщилась.

– Очень! Только Семен такой! Главное, чтобы все считали, что он в полном ажуре. Он меня не удивил! Я всегда знала, что Коротков мерзавец. Вот кто поразил меня, так это Ира!