– Почему?
Фира откинула с прелестного лба прядь волос.
– Знаете, я перед ней виновата!
– Мой бог, разве вы можете сделать что-то плохое! – с жаром воскликнул я.
– Конечно, – серьезно ответила Фира, – наверное, как и все. Ира показалась мне сначала очень двуличной. Знаете, такая сладенькая пай-девочка, отличница, любимица учителей, тихоня. Она изо всех сил изображала, как любит Наташу и Катю. Ирина бросалась к мачехе по первому ее зову и присюсюкивала: «Наташенька, хочешь чайку? Лимончик положить?»
Она угождала и Кате, а перед Семеном просто на цырлах бегала, согнувшись пополам…
Все в доме принимали такое поведение Иры за чистую монету, даже Наташа, которой не слишком-то радостно было видеть плод любви своего мужа и посторонней женщины. Один раз она сказала Фире:
– Я думала, что наша жизнь теперь превратится в ад, но Ирина такая ласковая, услужливая. Знаешь, она обо мне больше заботится, чем Катька. Той совершенно все равно, болит у меня голова или нет. А Ирина сразу просекает ситуацию и говорит: «Наташенька, ложись, отдохни, сейчас я тебе кофейку принесу». Очень приветливая девочка.
Но Фире казалось, что Ирина просто очень искусно притворяется. Иногда Базилевич перехватывала взгляд, которым падчерица провожала мачеху, и вздрагивала. В глазах Иры было все, что угодно, кроме любви.
– И как же я ошибалась! – угрызалась сейчас Фира. – Впору прощение у Иры просить. Когда с Катериной случилось несчастье, Ира просто горой встала за сестру. Ведь она ездила в клинику по три раза в неделю. Сеня там вообще не появлялся, я в последние месяцы тоже не показывалась, свои дела затянули, как ни стыдно в этом признаться… А Ира! Просто молодец! Нет, над этой семьей просто рок висит! Наташа погибла, я до сих пор не верю в этого любовника. Понимаете, я обязательно бы знала, появись в жизни Наташи другой мужчина! Какая-то дикая история. Но я видела письма, они и впрямь написаны рукой моей несчастной подруги.
– А вы не пытались найти аманта[4] Наташи?
– Как? Обратного адреса в письмах не было, даже имя его отсутствовало, он подписывался: «Твой Тяпа», а она обращалась к нему: «Заинька», «Котик» или «сладкий мой».
– У Иры был кавалер?
Фира развела руками.
– Понятия не имею. Могу лишь сказать, что она проявила себя как благородный, порядочный человек. Сеня ужасно переживал, когда Ира пропала, позвонил мне и, чуть не плача, спросил: «Ира не у тебя?» Когда с Катюшей случилось несчастье, он даже не вздрогнул, буркнул лишь: «Дурная материнская кровь, моего ничего нет», – а из-за Иры убивался. Бедная, бедная девочка. Небось ее мерзавцы убили, польстились на драгоценности и хорошую одежду. Сеня Ире ни в чем не отказывал, баловал, обвешивал золотом, он считал ее своей настоящей дочерью, а Катю не любил.
Разговор иссяк. Следовало откланяться и уходить. Но я никак не мог заставить себя встать с дивана. Фира смотрела на меня прекрасными бездонными глазами. В них застыло спокойное ожидание. И тут я, ощущая себя полным идиотом, почувствовал, как к моим щекам приливает кровь. Покраснев, словно глупый подросток, я совершенно неожиданно произнес.
– Фира, если вы сегодня свободны, мы могли бы пойти в ресторан или в Большой зал консерватории на концерт.
Госпожа Базилевич мягко улыбнулась, в ее лице не промелькнуло ни малейшего удивления, очевидно, она давно привыкла к тому, какое впечатление на мужчин производит ее красота. Но она не успела мне ответить. Дверь класса приоткрылась, и в щель заглянул маленький, тощенький мужичонка самого плюгавенького вида.
– Фира, – пропищал он, – извини, мне надо ехать к Левушке, тебе придется одной домой отправляться.
– Надо так надо, – спокойно ответила Фира, не выказывая ни малейшего недовольства, – не волнуйся, милый!
Тщедушное существо кивнуло и исчезло. Я пребывал в состоянии легкой растерянности, вновь повисло молчание.
– Больше спасибо, – нарушила томительную паузу Фира, – но я замужем и не могу принять ваше предложение.
Я постарался сгрести в кучу все самообладание. Замужем? За этим сушеным кузнечиком? Однако каким образом сей невзрачный тип сумел окрутить такую женщину? Надо было уходить, и тут я от растерянности ляпнул уж совершенную глупость:
– Ну я же не предлагаю вам развестись. Просто сходим куда-нибудь, и все.
Фира снова мягко улыбнулась:
– Спасибо, но я очень люблю своего мужа, и мне приятно проводить досуг лишь с ним!