– Николай велел сменить псевдоним, - напомнила Ася.
– Верно, - потряс сальными волосами критик, - надо нечто оригинальное, креативное, Пушкин - это пошло, избито… э… э… Лермонтов! Ну как?
– Блин! - воскликнула Ася и отсоединилась.
Македонский откинулся на спинку кресла и замер. Я вновь начал водить глазами по листку с письмом читателя. Конечно, я всегда знал, что различные опросы, рейтинги и присуждения премий на самом деле чистой воды вкусовщина. Не зря же народ сложил пословицу про попа и его семью![12] Но несмотря на приобретенный с годами цинизм, я полагал, что нынче журналисты озвучивают, пусть слишком агрессивно, собственную позицию, делятся личным мнением, а читателю решать, разделяет он его или готов поспорить. Но сейчас я убедился в полнейшей продажности критика, претендующего на честность. Интересно, почему журналисты так кричат о свободе слова? Может, потому, что понимают, в любой момент кто-нибудь щелкнет бичом и придется им танцевать джигу?
– Устал, как лошадь, - вдруг сказал Македонский, - работа сжигает меня, пойду поем!
Грязный ботинок небрежно наступил на розового зайку, честный и объективный критик, знаток ненормативной лексики, неподкупное золотое перо и глашатай литературного Олимпа исчез в коридоре.
Я встал, поднял длинноухого, стряхнул с него пыль и водрузил на стол. Мне не нравится наглая Светик, и я не фанат плюшевых уродцев, но ведь игрушка ни в чем не виновата!
Внезапно меня охватило желание встать под горячий душ, я пошел в туалет, чтобы освежиться.
Не успел я набрать пригоршню воды, как в санузел влетел Слава Виалин, тот самый корреспондент, которому Митяев дал нагоняй за фото старухи - торговки пирожками.
– Здорово, Ваня, - словно доброму знакомому, кивнул Слава. - Как жизнь? Бьет ключом и все по башке?..
Я кивнул и начал умываться.
– С похмелья маешься? - радостно воскликнул Виалин. - Не пей сырую воду, козленочком станешь! Че, на газировку бабла жаль?
– Просто захотел слегка освежиться, - ответил я и начал осматриваться в поисках бумажного полотенца, - плохо спал ночью, бессонница замучила.
Бумажных полотенец не нашлось, я осторожно вытащил мокрой рукой носовой платок из кармана и уронил коробочку. Упаковка с огоньком не успела спланировать на пол. Слава, продемонстрировав быстроту реакции, подхватил ее и засмеялся.
– Бессонница, говоришь, замучила?! Наелся левитры и ворочался в кровати? Неудивительно! Суперштука быстрого и стойкого действия!
– Это не мое, - немного смутился я.
– В рукомойнике нашел? - заржал Виалин.
– Нет, мне упаковку с огоньком из самых лучших побуждений подарил один из сотрудников редакции. По счастью, я не имею проблем в интимной сфере, сам левитру не применял.
– Зачем тогда брал? - продолжал веселиться Слава.
– Показалось нетактичным отказаться, - ответил я чистую правду, - сунул в карман и забыл, а сейчас выронил.
– Кто? - проявил неуместное любопытство Виалин.
– В связи с деликатностью обсуждаемой темы я не могу назвать имени этого человека, - интеллигентно ответил я.
Виалин скривился.
– Ну ты и зануда! Без тебя знаю, кто это был! Митяев небось сунул!
– Вы с главным редактором на такой короткой ноге, что он делится с тобой личными проблемами? - изумился я.
Слава хмыкнул:
– Не, чтобы быть в курсе, достаточно иметь глаза и уши. Стоял я тут в очереди в аптеке, хотел капли от насморка купить, вдруг слышу родной голос начальника: «Дайте левитру и бутылку воды». Смотрю, наш главный у другого окошка стоит: он прямо у прилавка таблетку проглотил. Видно, приспичило ему. Дальше - больше, меня он не заметил, вылетел как ошпаренный - я через окно-витрину за ним наблюдал - и в машину сел, но не в свою. Иномарка, типа «консервная банка для блондинки». Кто его там ждал, не разглядел, но, думаю, за рулем мадемуазель сидела. Интересно, че он ей наврал? В аптеку за водой бегал? Ха-ха-ха! Тачка, правда, вроде знакомая. Да фиг с ним! Вот так, Ваня! В этой жизни ничего не скрыть, везде глаза и уши!
Продолжая хихикать, Слава зашел в кабинку, а я выскочил в коридор. Насчет глаз и ушей Виалин прав, и все тайное непременно становится явным.
Глава 11
День тек своим чередом. Сначала я усердно пытался переписать читательские письма, потом оставил бесполезное занятие, сходил в буфет, попробовал подружиться с парочкой коллег, угостил их кофе с пирожками и чуть не утонул в водопаде сплетен, которые вылили на меня новоиспеченные знакомые в благодарность за эспрессо. Я узнал массу абсолютно бесполезной информации: Оля Рогонова спит с завотделом спорта, Олег Нинков спит с отделом писем, там сидят шесть девок, это его личный гарем, Алиса Монако спит только с фотокорреспондентами, Николай Патакин спит только с теми, кто рвется в звезды, Наташа Капустина спит со всеми! Глагол «спать» повторялся постоянно, я попытался свернуть разговор на профессиональную стезю, но журналисты «Часа пик» предпочитали сплетничать друг о друге.